Re: Ион Крянгэ — Про Стана, человека бывалого (с последовательным переводом).
Написал EugeneЧайник в 07/12/2015 0:41:13
Băiatul se pune ciobăneşte într-un genunchi, îmbucă repede ce îmbucă şi apoi se duce după trebi. Şi aşa era Chirică de liniştit şi de harnic la trebile lui, că parcă era de-acolo de când l-a făcut mă-sa, şi Ipate se îndemna cu dânsul, uitase acum de urât şi huzurea de bine, şi din ziua în care s-a tocmit Chirică la Ipate, norocul îi curgea gârlă din toate părţile, şi nu mai ştia ce are la casa lui.
Примостился парнишка по-чабански на коленях, быстрёхонько съел, что дали, и за работу принялся. Таким он был прилежным, так ловко управлялся со всеми делами, будто отроду здесь хозяйничал. Ипат, глядя на него, про скуку забыл и зажил в своё удовольствие.
С того самого дня, как нанял он в работники Кирикэ, счастье так и повалило к нему со всех сторон — как из прорвы. Он уж и не знал, сколько чего у него в доме есть.
Ce garduri streşinite cu spini, de mai nici vântul putea răzbate printre ele! Ce şuri şi ocoale pentru boi şi vaci, perdea pentru oi, poieţi pentru păsări, coteţe pentru porci, sâsâiac pentru păpuşoi, hambare pentru grâu şi câte alte lucruri de gospodărie, făcute de mâna lui Chirică, cât ai bate din palme! Să nu spun minciuni, dar Ipate se îmbogăţise însutit şi înmiit de când a venit Chirică în slujbă la dânsul. Acum văzuse el ce poate Chirică, şi-i era drag ca ochii din cap.
Плетень колючий вокруг всего двора, такой, что и ветерок сквозь него не проберётся, хлев и загоны для скота, овчарни, птичники, свинарники, сусеки для кукурузы, амбары для пшеницы, прочие хозяйственные строения — всё возникало, словно по мановению руки Кирикэ! Скажу, не совру, что с тех пор, как принял Ипат к себе в услужение Кирикэ, разбогател он стократно и тысячекратно. Увидел теперь Ипат, чего Кирикэ стоит, и полюбил его пуще глаза своего!
И вот однажды, года через два, говорит Кирикэ хозяину своему:
Trecură vreo doi ani la mijloc şi în una din zile Chirică zise stăpânului său:
— Stăpâne, să nu bănuieşti, da' am să zic şi eu o vorbă: de ce nu te însori? Că mâine-poimâine te-i trezi că ai îmbătrânit, şi nu-ţi rămâne nici un urmaş. După viaţă este şi moarte. De unde ştii ce se întâmplă, ferească Dumnezeu! şi atunci, cui rămâne atâta avere?
— Не подумай чего дурного, хозяин, только послушай, что я тебе скажу. Почему ты жену в дом не приводишь? Время-то идет. Не сегодня-завтра постареешь, и потомства после тебя не останется. Следом за жизнью — смерть ходит. Кто знает, что, упаси боже, случиться может?.. Кому тогда своё добро оставишь?
— Ce vorbeşti tu, măi Chirică? Dacă nu m-am însurat eu când am fost de însurat, apoi la vremea asta ţi-ai găsit să mă însor? Pesemne vrei să-şi facă dracul râs de mine... Nu vezi că a trecut soarele de-amiază: sunt mai mult bătrân decât tânăr.
— Да ты что, Кирикэ? Уж коли я в свой срок не женился, как же мне теперь решиться на такое? Хочешь, чтобы надо мной черти смеялись? Разве не видишь, что моё солнце уже к закату клонится, что я к старости ближе, чем к молодости?
— Da' ia lasă-mă la pârdalnicul, stăpâne, că-i speria oamenii cu vorbele d-tale! Nu te mai face aşa de bătrân, că doar nu ţi-i vremea trecută. Eu gândesc că tocmai acum eşti bun de însurat; pentru că ai cu ce să ţii nevasta şi copiii. Slavă Domnului! mulţi ar dori să aibă ceea ce ai d-ta.
— Побей меня гром, хозяин, но это ты людей пугаешь такими разговорами! Стариком не прикидывайся, но и время не упускай. Самая сейчас пора, по-моему, жениться тебе — есть чем и жену прокормить, и детей. Многие, слава богу, хотели бы иметь столько, сколько у тебя добра есть!
— Ți-ai găsit, zise Ipate. Parcă eşti nu ştiu cum, măi Chirică; vorbeşti şi tu, ia aşa, în dodii, câteodată. Am eu semănături? am eu toate cele trebuincioase pentru casă? Tu crezi că numai aşa se ţine femeia... Vorba ceea: "Când se-nsoară, nu-i de moară."
— Чего надумал? — отозвался Ипат. — Мелешь ты, Кирикэ, иногда невесть что! Пашню я, что ли засеял? Или в хозяйстве у меня всё есть, что требуется? Думаешь, так просто жену в дом привести? Недаром говорят — жениться, не резвиться!..
— De asta te plângi, stăpâne?
— Так вот что тебя огорчает, хозяин!
— D-apoi, de care altă, măi Chirică? Nu ştii tu că gura înainte de toate şi apoi celelalte?
— А что же ещё, Кирикэ? Разве не знаешь — прежде всего брюхо, а уж потом всё остальное...
— Stăpâne, dacă-i numai atâta, apoi las' că te fac eu cu grâu, să ai de unde face pâine şi colaci pentru nuntă, ba şi pentru cumătrie dacă vrei.
— Коли только за этим дело, хозяин, захоти только — я тебе столько зерна добуду, что хлебов да калачей и на свадьбу хватит, и на крестины останется!..
— De unde, măi Chirică?
— Где ж ты возьмёшь столько, Кирикэ?
— Vezi d-ta, colo departe, nişte lanuri frumoase de grâu care dă în copt?
— А вон видишь вдали поле виднеется? Пшеница на нём совсем созрела...
— Le văd.
— Вижу.
— Du-te chiar acum la stăpânul moşiei şi-i spune că te prinzi să-i dai în girezi tot grâul cât îl are semănat. Şi dacă te-a întreba cât să-ţi dea pentru această ostenicioasă treabă, spune-i că nu primeşti bani, ci numai atâta grâu, cu paie cu tot, cât îi putea duce d-ta în spate şi cu un băiat al d-tale.
— Ступай теперь же к боярину и скажи, что берёшься всю пшеницу скосить и в скирды собрать. А спросит он тебя, какую плату хочешь за столь тяжелую работу получить, от денег отказывайся, а проси столько пшеницы, сколько сможешь вдвоём с работником на себе унести, в колосьях, с соломой вместе...
— Cum asta, măi Chirică? Parcă vorbeşti de pe ceea lume. Crezi tu că vom putea noi singuri secera şi strânge atâta amar de grâu, că doar sute şi mii de braţe trebuiesc acolo, nu şagă! Ş-apoi, numai pentru două sarcini de grâu? Ce nebun ai crede tu c-ar fi acela?
— Да в своем ли ты уме, Кирикэ? Неужто думаешь, что я и впрямь смогу в одиночку такую уйму пшеницы скосить да в скирды собрать? Это дело не шуточное. Тут работы на сотни рук хватит, а то и на тысячи! И за всё за это получить всего-навсего пару охапок пшеницы! За такое только безумный возьмется!..
— Stăpâne, ca să cunoşti cine sunt eu şi cât pot, ascultă- mă şi du-te la boier de-i spune cum te-am învăţat.
— Коли хочешь узнать, хозяин, каков я в деле и на что гожусь... — послушайся меня: ступай к боярину и скажи, как я тебя научил.
Ipate, cu un gând să se ducă şi cu zece nu. În sfârşit, îşi ia el inima-n dinţi şi se duce la curte să vadă ce are să fie şi, cum ajunge, se înfăţişază înaintea boierului şi zice:
Долго не решался Ипат. То надумает пойти, то десять раз передумает. Наконец, собрался с духом и на боярский двор отправился: погляжу, мол, что из всего этого выйдет...
Предстал перед боярином и говорит:
— Să nu vă supăraţi, cucoane! Nu cumva aveţi trebuinţă de secerători?
— Не прогневайся, боярин! Не нужны ли тебе работники пшеницу убирать?
— Ba încă mare nevoie am, om bun; parcă Dumnezeu te-a adus. Căci grâul e copt, nu mai poate suferi întârziere.
— Очень даже нужны. Тебя ко мне, видать, сам бог направил! Созрела пшеница, перестояться может.
— Apoi, cucoane, mă prind eu să ţi-l secer.
— Так я тебе её уберу!
— Cum, singur?
— Как, один?
— Asta-i treaba mea, cucoane. Eu mă prind să ţi-l dau girezi. Nu-i cuvânt gospodăresc?
— А это, боярин, моё дело. Берусь урожай убрать и в скирды сложить. Дело я говорю?
— Cum văd, te bizuieşti în braţe multe.
— У тебя, видать, много помощников будет?
— Multe, cucoane, puţine, cucoane, câte-a dat Dumnezeu; numai treaba s-o fac.
— Много ли, мало — как бог даст. А только дело я сделаю.
— Ş-apoi ce mi-i cere, aşa cu hurta?
— Что же просишь за работу?
— Ce să cer, cucoane, ia când ţi-oi da grâul în girezi, să am voie a lua numai atâta grâu, cu paie cu tot, cât oi putea duce în spate eu şi c-un băietan al meu.
— А вот что прошу, боярин: когда уберу я урожай и в скирды сложу, дашь ты мне столько пшеницы, прямо в колосьях, с соломой вместе, сколько я на себе унести смогу вдвоём с помощником.
— Măi omule, vorbeşti înadins ori vrei să şuguieşti?
— Ты это в шутку или всерьёз, человече?
— Ba ferească Dumnezeu, cucoane, vorbesc înadins.
— Упаси бог, боярин, шутки с тобой шутить!
Boierul a crezut că Ipate e nebun şi voia să se mântuie de dânsul, zicând:
Подумал боярин, что спятил Ипат, и, чтобы отвязаться, говорит:
— Dacă-i aşa, om bun, du-te mâine dimineaţă şi te apucă de lucru; oi vedea eu ce treabă-i face şi ne-om împăca noi.
— Ну коли так — приходи завтра утром и принимайся за работу. Посмотрим, как дело сделаешь, тогда и о плате поговорим...
— Împăcarea, cum ţi-am spus, cucoane.
— Плата как я сказал, боярин!
— Ei, du-te, du-te, şi las'! să vedem! Atunci Ipate se întoarnă acasă, şi Chirică îl întreabă:
— Ладно, ладно, ступай! Там видно будет! Вернулся Ипат домой, а Кирикэ его спрашивает:
— Ei, stăpâne, cum a rămas cu boierul?
— На чём, хозяин, с боярином расстались?
— Cum să rămână, măi Chirică! Ia, m-am prins hăt şi bine să-i dau grâul în girezi, după cum ai zis. Dar m-a luat groaza când am trecut pe lângă lan şi l-am văzut câtu-i de mare. Asta-i o treabă foarte grea şi mare lucru să fie ca s-o putem noi scoate la capăt. Ştiu eu tare bine că boierul m-a luat de nebun, dar nici cu minte nu sunt, după cât văd eu acum. Dracul ştie ce avem să facem!
— На чём расстались-то? Подрядился я его пшеницу скосить да в скирды сложить, как ты сказал. Потом прошёл вдоль поля, увидел, какое оно огромное, и страх меня одолел. Слишком уж трудное дело мы затеяли и как сумеем до конца его довести — ума не приложу! Знаю, что боярин меня за сумасброда принял, а теперь и сам вижу, что ума лишился! Чёрт знает, что нам теперь делать!..
— N-aibi grijă, stăpâne, că doar eşti cu mine! zise Chirică. — Ia mai bine să luăm cele trebuitoare şi haidem acolo chiar în astă-sară, ca mâine dimineaţă să ni se facă ziuă pe lan.
— Да не тревожься ты, хозяин! Ведь я-то с тобой, — сказал Кирикэ. — А бери всё, что для работы нужно, и пойдём с вечера, чтобы к рассвету уже на поле быть...
Şi aşa se iau ei amândoi şi se duc. Şi cum ajung acolo, cam pe înseratelea, Ipate zice:
— Vezi tu, măi Chirică? asta nu-i şagă; mi se pare că noi avem să dăm peste dracul.
Собрались они и отправились. Когда стемнело — до поля добрались.
— Видишь, Кирикэ, — сказал Ипат, — это не шутки! Сдаётся мне, что тут мы влипли...
— Знаешь что, хозяин? Ложись-ка ты спать. Завтра утром поговорим.
— Stăpâne, ştii ce? culcă-te şi te odihneşte, şi mâine dimineaţă vom vorbi amândoi.
Ipate, ca cel cu grija în spate, se frământă el cu mintea cât se mai frământă şi, obosit fiind, se lăsă oleacă jos pe iarbă şi adormi dus. Chirică atunci, el ştie ce face şi cum face, că într-o clipă adună toată drăcimea şi-o pune la lucru pe câmp. Unii secerau, alţii legau snopi, alţii făceau clăi şi suflau cu nările să se usuce, alţii cărau, alţii durau girezi, mă rog, claca dracului era! ce să spun mai mult?
Как ни одолевали Ипата заботы, как ни ломал он голову над своим положением, но усталость своё взяла. Прилёг он на траву да сразу и уснул. Тогда Кирикэ, — а уж он-то знал, что делать надобно, — всех чертей созвал и каждому работу дал: одни косили, другие снопы носили, третьи копнили и на копны дули, чтобы просушить пшеницу, четвёртые скирдовали. Да что тут много говорить? Чертова была толока!..
Când se trezeşte Ipate, în zori de ziuă, se sperie ce vede: totul era mântuit; în locul grâului de pe câmp vede acum o gireadă mare şi două mai mici, aşezate pe culmea dealului, iară pe Chirică nu-l vede nicăieri. Atunci lui Ipate i s-a suit tot părul în vârful capului de frică şi a început a căuta pe Chirică în toate părţile. Şi când colo, numai ce iată că-l văzu dormind pe vârful unei girezi, şi atunci îşi mai veni puţin în fire. Feciorii boiereşti se sculară cu noaptea-n cap, cum îi treaba lor, şi veniră pe lanuri să vadă ce mai este. Şi când văzură ei una ca aceasta, îi cuprinse spaima, şi fuga la boier, de-i vestiră. Boierul atunci se scoală iute, se azvârle pe un cal şi ţine numai o fugă până la lanuri, şi când colo, vede şi el ce nu se mai văzuse şi nu se mai auzise de când lumea şi pământul.
Проснулся Ипат на зорьке и обомлел: всё как есть сделано. Вместо нивы колосящейся — один большой скирд стоит и два поменьше. А Кирикэ нигде не видно. У Ипата от страха волосы дыбом поднялись. Стал он во все стороны кидаться, Кирикэ искать. И тогда только успокоился малость, когда увидел его спящим на верхушке скирда.
Ни свет, ни заря встали сыновья боярские — какие-то у них дела были. Пошли они на поле посмотреть, что там делается. Как увидели готовые скирды — страх их обуял. Со всех ног побежали к отцу дивную весть сообщить.
Вскочил боярин с постели, прыгнул в седло и до самого поля вихрем скакал...
Такое предстало его глазам, что никто ещё видом не видывал, слыхом не слыхивал!..
— Ei, cucoane, am mântuit trebuşoara, zise Ipate. Bine că aţi apucat a veni şi d-voastră, ca să fiţi de faţă când ne-om lua dreptul.
— Ну, боярин, я своё дело сделал, — сказал Ипат. — Хорошо, что ты припожаловал — сам можешь убедиться.
Atunci Chirică, nici una, nici două, scoate o funie cu care era încins, leagă bine gireada cea mare, cum ştie el, o ia în spate şi pe ici ţi-i drumul.
А Кирикэ, без лишних слов, размотал с себя верёвку, что была у него вместо пояса, обвязал как можно лучше самый большой скирд, взвалил на спину и пошёл себе.
Iară boierul, mai văzând şi aceasta, a încremenit cu mâinile subsuori, uitându-se la dânsul cum se ducea. Şi crezând că de-acum şi Ipate are să ia cele două girezi mici şi-l caliceşte de tot, crăpa de necaz, dar n-avea încotro. Şi neştiind ce să facă, zise lui Ipate cu binişorul:
Когда боярин ещё и это увидел, совсем руки опустил и, как стоял, так с места не стронулся. Он думал, что сам Ипат уж и подавно унесёт остальные два скирда и совсем его разорит. Чуть не лопнул с досады, а что поделаешь? И вот, не зная, как быть, говорит он Ипату по-хорошему:
— Om bun, na-ţi bani în locul grâului ce mai ai a lua, şi lasă-mă în pace. N-am crezut că am a face cu dracul.
— Возьми-ка, человече, лучше вместо пшеницы, что ты унести собираешься, деньги. И в расчёте будем. Не ведал я, что с самим чертом связался!..
— Ferească Dumnezeu, cucoane, cruce de aur cu noi în casă! Departe de pe locurile aceste! Ba, zău, am muncit de-a dat inima din noi.
— Упаси меня боже, боярин! Христианин я, вот те крест!.. Одно скажу — поработал от всего сердца!..
— Ia lasă-mă încolo, măi omule; pesemne tu ai să mă înveţi pe mine ce-i plugăria!? Că doar nu samăn eu grâu de ieri, de alaltăieri, să nu fi mai avut a face cu secerători!... Şi chiar de nu-i fi tu Ucigă-l-crucea, tot n-aţi umblat cu lucru curat; însă ce-am eu cu sufletul vostru? voi aveţi a da seamă. Primeşte banii, cum ţi-am spus, şi mai duceţi-vă şi la altă casă, că eu, unul, ştiu c-am păţit-o bună.
— Ну уж это ты, мужик, заврался! Не тебе говорить, не мне слушать. Будто я вчера увидел, как пшеницу убирают!.. Сам ты, может, и не дьявол, да дело здесь нечистое!.. Впрочем, не мне о твоей душе заботиться! Бери деньги, как я тебе говорю, и — от ворот поворот!.. Пусть я один буду знать, какие убытки понёс, наняв тебя!..
Ipate, auzind aceasta, părerea lui de bine; ia banii cu cât se învoieşte şi se duce el după Chirică. Şi când ajunge acasă, Chirică treierase, vânturase, măcinase; în sfârşit, pusese toate trebile la cale. Şi Ipate, când a mai văzut şi asta, nu mai ştia ce să zică; mai că-i venea a crede că şi el are a face cu dracul.
Обрадовался Ипат такому исходу, взял денег, сколько запросил, и пошёл вслед за Кирикэ. Когда домой добрался — скирд был уже обмолочен, зерно провеяно и даже в муку перемолото. Словом, пока он шёл, всё, что нужно, сделано было. Увидел всё это Ипат и что сказать — не знает. Стал догадываться, что в самом деле с нечистой силой связался.
— Măi Chirică, d-apoi ştii că şi boierul, câtu-i de boier, a pus-o de mămăligă. Iaca, mi-a dat şi bani de am adus acasă.
— Знаешь, Кирикэ, — сказал он, — помещик, хоть и боярин, а опростоволосился! Вот, я и деньги ещё домой принес!
— Şi aceştia-s buni, stăpâne; pune-i la chimir şi taci molcum. Am ştiut eu dinainte că are să ne iasă şi de cheltuială.
— Тоже неплохо, хозяин! Клади их в карман, да молчок. Я ведь заранее знал, что уйдём мы не с пустыми руками!
A doua zi după asta, Chirică zise lui Ipate:
А назавтра говорит Кирикэ Ипату:
— Ei, stăpâne, de-acum cred că n-ai ce mai zice: ca mâinepoimâine mi se împlinesc anii, şi rămâi făr' de mine. Mai nainte, calea-valea; erai deprins a trăi singur, dar acum are să-ţi cadă greu; mai ales că ţi s-a îngreuiat şi gospodăria. Hai, ce zici, te însori ori ba?
— Ну, хозяин, теперь-то уж тебе сказать нечего! Срок моей службы скоро кончится, и останешься ты без меня. До моего прихода ты кое-как обходился — привык один жить. Теперь тебе тяжелее будет. Да и хозяйство у тебя выросло... Так что решай — будешь жену в дом брать или нет?
— Apoi dă, măi Chirică, ştiu eu ce să fac? Parcă tot m-aş însura; când aş da peste-o parte bună, aş face poate şi eu pasul acesta. Dar tare mă tem nu cumva să-mi iau pe dracul după cap, să-l aduc cu lăutari în casă şi pe urmă să nu-l pot scoate nici cu o mie de popi; c-apoi atunci, lehamete şi de însurat, şi de avere, şi de tot!
— Да я уж и не знаю, Кирикэ, как быть. Вроде бы и надо. Подвернись хорошая невеста, может, и решился бы. Только очень уж боюсь — а ну как ведьму посажу себе на шею? В дом её введу — лэутары (Лэутары — музыканты) играть будут, а из дома выдворить — и тысяча попов не управится! И она мне опротивеет, и всё добро, что скоплено, да и сама жизнь!..
— De asta ţi-i acum în grijă, stăpâne? dac-a rămas treaba până la atâta, apoi las' pe mine, că te-oi face eu să iei un drăguţ de femeie care nu se mai află! Căci eu şed călare în inima lor şi, nu că mă laud, dar ştiu toate măruntaiele dintr-însele. Despre asta nu mi-e ruşine; pot să-ţi aleg una şi noaptea p-întuneric. Pentru altul n-aş face-o, să ştiu că mi-ar da lumea de pe lume, dar pe d-ta vreau numaidecât să te văd om ca toţi oamenii, în rând cu lumea. Nu vezi că cei mai mulţi de teapa d-tale se ţin cu nasul pe sus numai din pricina asta? Ca şi cum parcă d-ta n-ai fi vrednic să ţii o femeie!
— Так вот о чём ты тревожишься, хозяин! Перестань об этом думать и положись во всём на меня! А я тебе такую девку подберу, какой нигде не отыщешь!.. Я ведь знаю, чем они дышат. Скажу не хвалясь — всё мне о них ведомо, до самых тонких тонкостей. Тут уж я не ошибусь. Ночью с закрытыми глазами могу выбрать ту, что надо! Для кого другого — пальцем бы не шевельнул, хоть бы мне всё на свете обещали. Но я хочу, чтобы ты непременно был не хуже иных прочих, что нос перед тобой задирают только потому, что ты — холостой! Словно ты не можешь жену прокормить!
— Măi Chirică, tare mai eşti şi tu nu ştiu cum! scoţi omul din minţi cu vorbele tale. Bun staroste mi-am găsit! Nu ştiu cine te-a îndreptat la casa mea, că ştiu că eşti berechet bun. Ş-apoi, mult stau eu câteodată şi mă gândesc în mintea mea, de unde ai tu atâta putere? Mai că-mi vine să zic şi eu, ca boierul cela. Nu ştiu, nălucă să fii, om să fii, dracul să fii, dar nici lucru curat nu eşti. Numai fii ce-i fi, asta nu mă priveşte; mie unuia ştiu că mi-ai priit bine, n-am ce zice! Ei, ia spune, cum zici tu că mi-i alege femeie?
— Эх, Кирикэ! Слишком уж ты какой-то не такой! От твоих речей с ума-разума сойти можно! Нашёл я в тебе хорошего свата. Не знаю, кто тебя в мой дом направил, но мне повезло. Я вот частенько думаю: как это так — за что ты не возьмёшься, всё у тебя получается? Порой я сам себя спрашиваю, как тот боярин меня спросил, — кто ты такой? Дух бестелесный, человек или дьявол? Одно вижу — дело тут нечистое! Однако, кто бы ты ни был, меня не касается. А пользу ты мне большую принёс — ничего не скажешь!.. Ладно. Как по-твоему я должен жену себе выбирать?
— Ia, în duminica viitoare, stăpâne, să mergem în sat la horă. Eu oi sta deoparte, cu băieţii, iar d-ta să te prinzi în joc lâng-o fată care ţi-a plăcea. Eu atunci mi-oi târâi piciorul pe lângă d-ta, oi ochi-o bine şi apoi ţi-oi spune eu ce zace într-însa.
— А вот как: наступит воскресенье, пойдём мы с тобой в село на гуляние. Я буду с мальчишками в сторонке стоять, а ты в круг ступай, поближе к той девке, что тебе больше всех приглянется. Я подойду незаметно, гляну на неё, а потом тебе расскажу, чего она стоит...
— Da' ştii c-ai chitit-o bine, măi Chirică?! Tot cu draci eşti tu, bine zic eu.
— Это ты хорошо придумал, Кирикэ! А только знаешься ты с нечистой силой, не иначе!..
— Apoi dă, stăpâne, în ziua de azi, dacă nu-i fi şi cu draci oleacă, apoi cică te fură sfinţii şi iar nu-i bine.
— Так ведь нынче, хозяин, коли с чертями маленько не знаться — святые к рукам приберут. Тоже не сладко!..
În sfârşit, ce spun ei, ce nu mai spun, cum vine duminica, Ipate şi cu Chirică se iau şi se duc la horă în sat. Chirică, cum îi treaba băieţilor, se acăţăra pe cele garduri şi se hlizea cu ceilalţi băieţi. Iar Ipate, de cuvânt; se prinde în joc lângă o fată, care chiteşte că i-ar cam veni la socoteală; începe el a o măsura cu ochii de sus până jos şi de jos până sus şi, cum se învârtea hora, ba o strângea pe fată de mână, ba o călca pe picior, ba... cum e treaba flăcăilor. Şi tropai, tropai, ropai, ropai! i se aprind lui Ipate al nostru călcăiele.
О чём бы там ещё ни говорили Ипат с Кирикэ, но наступило наконец воскресенье, и они оба пошли в село на гуляние. Кирикэ, как и положено мальчишке, забрался на плетень, уселся там и принялся зубоскалить со своими ровесниками, а Ипат сразу же наметил себе подходящую девку и встал в круг рядом с ней. Сначала рассмотрел её с головы до ног и с ног до головы, потом, когда закружился хоровод, стал ей ручку пожимать, стал на ножку наступать, стал... Словом, всё стал делать, что делает парень, когда ухаживает. И пошло — топ-топ-топ, да хлоп-хлоп-хлоп!.. Влюбился наш Ипат — дальше некуда!
Chirică era şi el pe-acolo, şi, cum se lasă Ipate din joc, spiriduşul dracului îi zice:
Кирикэ болтался поблизости, и, как только Ипат из круга вышел, говорит ему чертенок:
— Ei, stăpâne, parcă te-ai cam aburit la faţă, nu ştiu cum; ce zici, aşa-i că-ţi vine la socoteală?
— Что-то, хозяин, тебя пот прошиб? Или девка по нраву пришлась?
— Apoi dă, nu ştiu cum să mai zic şi eu; pesemne păcatele mele mi te-au scos înainte, măi Chirică. Eu gândesc s-o pornesc pe treabă, fata-i hazulie şi m-a fermecat de-acum.
— Да уж не знаю, что и сказать... Видно, за грехи мои тебя ко мне принесло!.. Думается мне, пора к делу приступать. Девка — огонь! Приворожила меня!..
— Ba nu, stăpâne; dacă-i vrea să mă asculţi, eu te sfătuiesc să n-o iei pe asta. Şi focu-i hazuliu, dar tare rău te pârjoleşte câteodată. Fetişoara asta, o vezi d-ta cât e de scumpă la râs? Parcă ţi-ar veni a crede că-i de cele cu crucea-n sân, dar, ia, una de aceste a înălbit odată, numai într-o singură noapte, pe moşu-meu în fântână.
— Ну нет, хозяин! Коли хочешь к моему совету прислушаться — не женись на ней! Она и впрямь огонь, и когда-нибудь здорово обожжёт! Заметил, как она на улыбку скупа? Слишком уж она благочестивой кажется. Из-за такой вот святоши мой дед за одну ночь в колодце поседел!..
— Cum asta, mă Chirică?
— Это как же, Кирикэ?
— Da', ia nu mai şti şi d-ta cum, stăpâne!
— Да уж так... Лучше тебе не знать, хозяин...
— Ian auzi-l, mai degrabă i-ai putea strâmba fălcile decât vorba! Măi Chirică, eu gândesc că s-a da după mine şi s-a face şi ea mai bună.
— Послушайте-ка его! Да скорее ему челюсть выбьешь, чем у него слово!.. Нет, Кирикэ, я думаю, как выйдет она за меня — сразу хорошей станет!
— Î... hî! da, cum nu? Eu însă îţi spun prieteneşte că fetişoara asta are trei coaste de drac într-însa; şi chiar şi cea mai bună dintre femei încă tot mai are una. Să te mai laşi, stăpâne, pân-om da măcar peste una de acelea, ş-apoi ţi-oi mai spune eu ce mai este de făcut.
— Хм! Это почему же? Я тебе, хозяин, говорю по-дружески: этой девке три ребра от чёрта достались. Оно конечно — даже у самой лучшей из них хоть одно чёртово ребро, да есть. Вот ты и погоди, хозяин, пока мы найдём с одним только ребром. А тогда я скажу, что дальше делать...
— Apoi dă, măi Chirică, tu m-ai tot cihăit de cap până acum, să mă însor, să mă însor, de mi-ai aprins pofta de însurat, şi apoi, acum, tot tu o şurubuieşti şi-o întorci, cum îţi vine ţie la socoteală.
— Эх, Кирикэ, Кирикэ? До сей поры ты мне голову морочил, чтобы я жену себе взял, а как разохотил меня — тебе мой выбор не подходит!..
— Stăpâne, ştii că eu nu-ţi voiesc răul; ascultă-mă, că n-ai să greşeşti.
— Знай, хозяин, что не желаю я тебе зла. Слушайся меня — не прогадаешь!
Ipate, auzind aşa, se dă după Chirică şi se întoarnă ei seara acasă tot cum s-au dus. Însă cum ajunge acasă, parcă nu era acela; muncea el, nu muncea, dar ştiu că se frământa cu gândurile şi de-abia aştepta să vină duminica viitoare.
Послушался Ипат и вечером вслед за Кирикэ домой пошёл. Ни с чем вернулся, как и уходил. Однако, возвратившись с гуляния, он уже не таким стал, как раньше был. И работа ему не в работу, и думал он только о том, чтобы поскорее воскресенье настало.
Duminica vine, şi ei iară se duc la horă, în alt sat. Chirică, după obiceiul său, se ia cu băieţii, iară Ipate se prinde în joc lângă o fată, care o chiteşte el; joacă cât joacă şi lângă aceea, şi, intrând în vorbă cu dânsa, fata, bună mehenghe, îi întoarce capul şi Ipate vede că nu-i de lepădat.
Пришло воскресенье, и Ипат с Кирикэ снова отправились в село. На сей раз в другое. Кирикэ, по своему обыкновению, к мальчишкам присоединился, а Ипат стал в круг, поближе к девице, что ему теперь приглянулась. Все танцы танцевал, во все игры играл возле неё и в разговор вступил. Хитрая девка голову ему кружит, а он от неё оторваться не может.
Dar Chirică era şi el pe-acolo şi, cum se lasă Ipate de joc, îi zice:
Но Кирикэ был рядом, и, когда Ипат из круга вышел, говорит работник:
— Ei, stăpâne, cum văd eu, nici de asta nu te-ai da în lături; aşa-i că ţi-a căzut tronc la inimă?
— Что, хозяин? Вижу, и от этой не отказался бы? Уже влюбиться успел?
— Mai aşa, măi Chirică!
— Так оно и есть, Кирикэ!
— Apoi îţi spun eu, stăpâne, că nici asta nu-i de noi. O vezi cât e de pâşină, dar şi asta are două coaste de drac într-însa. Să te mai laşi, stăpâne, cum ţi-am spus eu.
— Тогда я тебе скажу, что эта нам тоже не подходит. На вид такая тихая, а в ней два чёртовых ребра! Так что потерпи-ка ты еще, хозяин!
— Apoi dă, măi Chirică; în ziua de azi nu ştiu, zău, care-a mai fi cu crucea-n sân, cum cauţi tu... Eu gândesc că tot om alege, om alege, pân-om culege.
— Ей-богу, не знаю, Кирикэ, где мы, по нонешним временам, такую благочестивую найдём, чтобы тебе подошла? Я уж думаю — мы всё выбираем, выбираем, да так ничего и не выберем!
— Ba nu, stăpâne; lasă pe mine, că ştiu eu ce fac.
— Зря так думаешь, хозяин. Положись на меня — уж я-то знаю, что делать!..
Снова Ипат поступил, как Кирикэ сказал, и к вечеру домой ни с чем возвратился. На сей раз он уже ни за какие дела не брался, еда ему впрок не шла, сон его не брал — так плохо ему было. Целыми днями ловил он божьих коровок, пускал по руке ползать и напевал:
— Ipate iar se lasă după cum zice Chirică, şi se întoarnă ei seara acasă tot cum s-au dus. Dar Ipate, acum, nici de treabă nu-şi mai căuta, nici mâncarea nu se prindea de dânsul, nici somnul nu-l fura, era cum e mai rău; toată ziua prindea buburuzi şi, punându-i pe dosul mâinii, zicea:
Buburuz, buburuz,
Încotro vei zbura
Într-acolo m-oi însura.
Божья коровка,божья коровка!
Ты скорей туда лети,
Где смогу жену найти!..
Dă, ce să-i zici? dăduse şi el în pârpăra însuratului. Ş-apoi ştiţi că este-o vorbă: când îi omul în doi peri, să te fereşti de dânsul, c-atunci e cum îi mai rău. Vorba ceea: "Arde focu-n paie ude". Aşa şi Ipate, tot sughiţa, tot ofta din greu şi de-abia aştepta să vină duminica.
Да что говорить! Приспичило ему жениться, да и всё тут. Ведь недаром говорят: пьяного сторонись, на беду не напорись. Или ещё: в мокрой соломе огонь тлеет, да когда-нибудь вспыхнет. Так и с Ипатом: то икает, то вздыхает и ждёт не дождётся воскресног
Примостился парнишка по-чабански на коленях, быстрёхонько съел, что дали, и за работу принялся. Таким он был прилежным, так ловко управлялся со всеми делами, будто отроду здесь хозяйничал. Ипат, глядя на него, про скуку забыл и зажил в своё удовольствие.
С того самого дня, как нанял он в работники Кирикэ, счастье так и повалило к нему со всех сторон — как из прорвы. Он уж и не знал, сколько чего у него в доме есть.
Ce garduri streşinite cu spini, de mai nici vântul putea răzbate printre ele! Ce şuri şi ocoale pentru boi şi vaci, perdea pentru oi, poieţi pentru păsări, coteţe pentru porci, sâsâiac pentru păpuşoi, hambare pentru grâu şi câte alte lucruri de gospodărie, făcute de mâna lui Chirică, cât ai bate din palme! Să nu spun minciuni, dar Ipate se îmbogăţise însutit şi înmiit de când a venit Chirică în slujbă la dânsul. Acum văzuse el ce poate Chirică, şi-i era drag ca ochii din cap.
Плетень колючий вокруг всего двора, такой, что и ветерок сквозь него не проберётся, хлев и загоны для скота, овчарни, птичники, свинарники, сусеки для кукурузы, амбары для пшеницы, прочие хозяйственные строения — всё возникало, словно по мановению руки Кирикэ! Скажу, не совру, что с тех пор, как принял Ипат к себе в услужение Кирикэ, разбогател он стократно и тысячекратно. Увидел теперь Ипат, чего Кирикэ стоит, и полюбил его пуще глаза своего!
И вот однажды, года через два, говорит Кирикэ хозяину своему:
Trecură vreo doi ani la mijloc şi în una din zile Chirică zise stăpânului său:
— Stăpâne, să nu bănuieşti, da' am să zic şi eu o vorbă: de ce nu te însori? Că mâine-poimâine te-i trezi că ai îmbătrânit, şi nu-ţi rămâne nici un urmaş. După viaţă este şi moarte. De unde ştii ce se întâmplă, ferească Dumnezeu! şi atunci, cui rămâne atâta avere?
— Не подумай чего дурного, хозяин, только послушай, что я тебе скажу. Почему ты жену в дом не приводишь? Время-то идет. Не сегодня-завтра постареешь, и потомства после тебя не останется. Следом за жизнью — смерть ходит. Кто знает, что, упаси боже, случиться может?.. Кому тогда своё добро оставишь?
— Ce vorbeşti tu, măi Chirică? Dacă nu m-am însurat eu când am fost de însurat, apoi la vremea asta ţi-ai găsit să mă însor? Pesemne vrei să-şi facă dracul râs de mine... Nu vezi că a trecut soarele de-amiază: sunt mai mult bătrân decât tânăr.
— Да ты что, Кирикэ? Уж коли я в свой срок не женился, как же мне теперь решиться на такое? Хочешь, чтобы надо мной черти смеялись? Разве не видишь, что моё солнце уже к закату клонится, что я к старости ближе, чем к молодости?
— Da' ia lasă-mă la pârdalnicul, stăpâne, că-i speria oamenii cu vorbele d-tale! Nu te mai face aşa de bătrân, că doar nu ţi-i vremea trecută. Eu gândesc că tocmai acum eşti bun de însurat; pentru că ai cu ce să ţii nevasta şi copiii. Slavă Domnului! mulţi ar dori să aibă ceea ce ai d-ta.
— Побей меня гром, хозяин, но это ты людей пугаешь такими разговорами! Стариком не прикидывайся, но и время не упускай. Самая сейчас пора, по-моему, жениться тебе — есть чем и жену прокормить, и детей. Многие, слава богу, хотели бы иметь столько, сколько у тебя добра есть!
— Ți-ai găsit, zise Ipate. Parcă eşti nu ştiu cum, măi Chirică; vorbeşti şi tu, ia aşa, în dodii, câteodată. Am eu semănături? am eu toate cele trebuincioase pentru casă? Tu crezi că numai aşa se ţine femeia... Vorba ceea: "Când se-nsoară, nu-i de moară."
— Чего надумал? — отозвался Ипат. — Мелешь ты, Кирикэ, иногда невесть что! Пашню я, что ли засеял? Или в хозяйстве у меня всё есть, что требуется? Думаешь, так просто жену в дом привести? Недаром говорят — жениться, не резвиться!..
— De asta te plângi, stăpâne?
— Так вот что тебя огорчает, хозяин!
— D-apoi, de care altă, măi Chirică? Nu ştii tu că gura înainte de toate şi apoi celelalte?
— А что же ещё, Кирикэ? Разве не знаешь — прежде всего брюхо, а уж потом всё остальное...
— Stăpâne, dacă-i numai atâta, apoi las' că te fac eu cu grâu, să ai de unde face pâine şi colaci pentru nuntă, ba şi pentru cumătrie dacă vrei.
— Коли только за этим дело, хозяин, захоти только — я тебе столько зерна добуду, что хлебов да калачей и на свадьбу хватит, и на крестины останется!..
— De unde, măi Chirică?
— Где ж ты возьмёшь столько, Кирикэ?
— Vezi d-ta, colo departe, nişte lanuri frumoase de grâu care dă în copt?
— А вон видишь вдали поле виднеется? Пшеница на нём совсем созрела...
— Le văd.
— Вижу.
— Du-te chiar acum la stăpânul moşiei şi-i spune că te prinzi să-i dai în girezi tot grâul cât îl are semănat. Şi dacă te-a întreba cât să-ţi dea pentru această ostenicioasă treabă, spune-i că nu primeşti bani, ci numai atâta grâu, cu paie cu tot, cât îi putea duce d-ta în spate şi cu un băiat al d-tale.
— Ступай теперь же к боярину и скажи, что берёшься всю пшеницу скосить и в скирды собрать. А спросит он тебя, какую плату хочешь за столь тяжелую работу получить, от денег отказывайся, а проси столько пшеницы, сколько сможешь вдвоём с работником на себе унести, в колосьях, с соломой вместе...
— Cum asta, măi Chirică? Parcă vorbeşti de pe ceea lume. Crezi tu că vom putea noi singuri secera şi strânge atâta amar de grâu, că doar sute şi mii de braţe trebuiesc acolo, nu şagă! Ş-apoi, numai pentru două sarcini de grâu? Ce nebun ai crede tu c-ar fi acela?
— Да в своем ли ты уме, Кирикэ? Неужто думаешь, что я и впрямь смогу в одиночку такую уйму пшеницы скосить да в скирды собрать? Это дело не шуточное. Тут работы на сотни рук хватит, а то и на тысячи! И за всё за это получить всего-навсего пару охапок пшеницы! За такое только безумный возьмется!..
— Stăpâne, ca să cunoşti cine sunt eu şi cât pot, ascultă- mă şi du-te la boier de-i spune cum te-am învăţat.
— Коли хочешь узнать, хозяин, каков я в деле и на что гожусь... — послушайся меня: ступай к боярину и скажи, как я тебя научил.
Ipate, cu un gând să se ducă şi cu zece nu. În sfârşit, îşi ia el inima-n dinţi şi se duce la curte să vadă ce are să fie şi, cum ajunge, se înfăţişază înaintea boierului şi zice:
Долго не решался Ипат. То надумает пойти, то десять раз передумает. Наконец, собрался с духом и на боярский двор отправился: погляжу, мол, что из всего этого выйдет...
Предстал перед боярином и говорит:
— Să nu vă supăraţi, cucoane! Nu cumva aveţi trebuinţă de secerători?
— Не прогневайся, боярин! Не нужны ли тебе работники пшеницу убирать?
— Ba încă mare nevoie am, om bun; parcă Dumnezeu te-a adus. Căci grâul e copt, nu mai poate suferi întârziere.
— Очень даже нужны. Тебя ко мне, видать, сам бог направил! Созрела пшеница, перестояться может.
— Apoi, cucoane, mă prind eu să ţi-l secer.
— Так я тебе её уберу!
— Cum, singur?
— Как, один?
— Asta-i treaba mea, cucoane. Eu mă prind să ţi-l dau girezi. Nu-i cuvânt gospodăresc?
— А это, боярин, моё дело. Берусь урожай убрать и в скирды сложить. Дело я говорю?
— Cum văd, te bizuieşti în braţe multe.
— У тебя, видать, много помощников будет?
— Multe, cucoane, puţine, cucoane, câte-a dat Dumnezeu; numai treaba s-o fac.
— Много ли, мало — как бог даст. А только дело я сделаю.
— Ş-apoi ce mi-i cere, aşa cu hurta?
— Что же просишь за работу?
— Ce să cer, cucoane, ia când ţi-oi da grâul în girezi, să am voie a lua numai atâta grâu, cu paie cu tot, cât oi putea duce în spate eu şi c-un băietan al meu.
— А вот что прошу, боярин: когда уберу я урожай и в скирды сложу, дашь ты мне столько пшеницы, прямо в колосьях, с соломой вместе, сколько я на себе унести смогу вдвоём с помощником.
— Măi omule, vorbeşti înadins ori vrei să şuguieşti?
— Ты это в шутку или всерьёз, человече?
— Ba ferească Dumnezeu, cucoane, vorbesc înadins.
— Упаси бог, боярин, шутки с тобой шутить!
Boierul a crezut că Ipate e nebun şi voia să se mântuie de dânsul, zicând:
Подумал боярин, что спятил Ипат, и, чтобы отвязаться, говорит:
— Dacă-i aşa, om bun, du-te mâine dimineaţă şi te apucă de lucru; oi vedea eu ce treabă-i face şi ne-om împăca noi.
— Ну коли так — приходи завтра утром и принимайся за работу. Посмотрим, как дело сделаешь, тогда и о плате поговорим...
— Împăcarea, cum ţi-am spus, cucoane.
— Плата как я сказал, боярин!
— Ei, du-te, du-te, şi las'! să vedem! Atunci Ipate se întoarnă acasă, şi Chirică îl întreabă:
— Ладно, ладно, ступай! Там видно будет! Вернулся Ипат домой, а Кирикэ его спрашивает:
— Ei, stăpâne, cum a rămas cu boierul?
— На чём, хозяин, с боярином расстались?
— Cum să rămână, măi Chirică! Ia, m-am prins hăt şi bine să-i dau grâul în girezi, după cum ai zis. Dar m-a luat groaza când am trecut pe lângă lan şi l-am văzut câtu-i de mare. Asta-i o treabă foarte grea şi mare lucru să fie ca s-o putem noi scoate la capăt. Ştiu eu tare bine că boierul m-a luat de nebun, dar nici cu minte nu sunt, după cât văd eu acum. Dracul ştie ce avem să facem!
— На чём расстались-то? Подрядился я его пшеницу скосить да в скирды сложить, как ты сказал. Потом прошёл вдоль поля, увидел, какое оно огромное, и страх меня одолел. Слишком уж трудное дело мы затеяли и как сумеем до конца его довести — ума не приложу! Знаю, что боярин меня за сумасброда принял, а теперь и сам вижу, что ума лишился! Чёрт знает, что нам теперь делать!..
— N-aibi grijă, stăpâne, că doar eşti cu mine! zise Chirică. — Ia mai bine să luăm cele trebuitoare şi haidem acolo chiar în astă-sară, ca mâine dimineaţă să ni se facă ziuă pe lan.
— Да не тревожься ты, хозяин! Ведь я-то с тобой, — сказал Кирикэ. — А бери всё, что для работы нужно, и пойдём с вечера, чтобы к рассвету уже на поле быть...
Şi aşa se iau ei amândoi şi se duc. Şi cum ajung acolo, cam pe înseratelea, Ipate zice:
— Vezi tu, măi Chirică? asta nu-i şagă; mi se pare că noi avem să dăm peste dracul.
Собрались они и отправились. Когда стемнело — до поля добрались.
— Видишь, Кирикэ, — сказал Ипат, — это не шутки! Сдаётся мне, что тут мы влипли...
— Знаешь что, хозяин? Ложись-ка ты спать. Завтра утром поговорим.
— Stăpâne, ştii ce? culcă-te şi te odihneşte, şi mâine dimineaţă vom vorbi amândoi.
Ipate, ca cel cu grija în spate, se frământă el cu mintea cât se mai frământă şi, obosit fiind, se lăsă oleacă jos pe iarbă şi adormi dus. Chirică atunci, el ştie ce face şi cum face, că într-o clipă adună toată drăcimea şi-o pune la lucru pe câmp. Unii secerau, alţii legau snopi, alţii făceau clăi şi suflau cu nările să se usuce, alţii cărau, alţii durau girezi, mă rog, claca dracului era! ce să spun mai mult?
Как ни одолевали Ипата заботы, как ни ломал он голову над своим положением, но усталость своё взяла. Прилёг он на траву да сразу и уснул. Тогда Кирикэ, — а уж он-то знал, что делать надобно, — всех чертей созвал и каждому работу дал: одни косили, другие снопы носили, третьи копнили и на копны дули, чтобы просушить пшеницу, четвёртые скирдовали. Да что тут много говорить? Чертова была толока!..
Când se trezeşte Ipate, în zori de ziuă, se sperie ce vede: totul era mântuit; în locul grâului de pe câmp vede acum o gireadă mare şi două mai mici, aşezate pe culmea dealului, iară pe Chirică nu-l vede nicăieri. Atunci lui Ipate i s-a suit tot părul în vârful capului de frică şi a început a căuta pe Chirică în toate părţile. Şi când colo, numai ce iată că-l văzu dormind pe vârful unei girezi, şi atunci îşi mai veni puţin în fire. Feciorii boiereşti se sculară cu noaptea-n cap, cum îi treaba lor, şi veniră pe lanuri să vadă ce mai este. Şi când văzură ei una ca aceasta, îi cuprinse spaima, şi fuga la boier, de-i vestiră. Boierul atunci se scoală iute, se azvârle pe un cal şi ţine numai o fugă până la lanuri, şi când colo, vede şi el ce nu se mai văzuse şi nu se mai auzise de când lumea şi pământul.
Проснулся Ипат на зорьке и обомлел: всё как есть сделано. Вместо нивы колосящейся — один большой скирд стоит и два поменьше. А Кирикэ нигде не видно. У Ипата от страха волосы дыбом поднялись. Стал он во все стороны кидаться, Кирикэ искать. И тогда только успокоился малость, когда увидел его спящим на верхушке скирда.
Ни свет, ни заря встали сыновья боярские — какие-то у них дела были. Пошли они на поле посмотреть, что там делается. Как увидели готовые скирды — страх их обуял. Со всех ног побежали к отцу дивную весть сообщить.
Вскочил боярин с постели, прыгнул в седло и до самого поля вихрем скакал...
Такое предстало его глазам, что никто ещё видом не видывал, слыхом не слыхивал!..
— Ei, cucoane, am mântuit trebuşoara, zise Ipate. Bine că aţi apucat a veni şi d-voastră, ca să fiţi de faţă când ne-om lua dreptul.
— Ну, боярин, я своё дело сделал, — сказал Ипат. — Хорошо, что ты припожаловал — сам можешь убедиться.
Atunci Chirică, nici una, nici două, scoate o funie cu care era încins, leagă bine gireada cea mare, cum ştie el, o ia în spate şi pe ici ţi-i drumul.
А Кирикэ, без лишних слов, размотал с себя верёвку, что была у него вместо пояса, обвязал как можно лучше самый большой скирд, взвалил на спину и пошёл себе.
Iară boierul, mai văzând şi aceasta, a încremenit cu mâinile subsuori, uitându-se la dânsul cum se ducea. Şi crezând că de-acum şi Ipate are să ia cele două girezi mici şi-l caliceşte de tot, crăpa de necaz, dar n-avea încotro. Şi neştiind ce să facă, zise lui Ipate cu binişorul:
Когда боярин ещё и это увидел, совсем руки опустил и, как стоял, так с места не стронулся. Он думал, что сам Ипат уж и подавно унесёт остальные два скирда и совсем его разорит. Чуть не лопнул с досады, а что поделаешь? И вот, не зная, как быть, говорит он Ипату по-хорошему:
— Om bun, na-ţi bani în locul grâului ce mai ai a lua, şi lasă-mă în pace. N-am crezut că am a face cu dracul.
— Возьми-ка, человече, лучше вместо пшеницы, что ты унести собираешься, деньги. И в расчёте будем. Не ведал я, что с самим чертом связался!..
— Ferească Dumnezeu, cucoane, cruce de aur cu noi în casă! Departe de pe locurile aceste! Ba, zău, am muncit de-a dat inima din noi.
— Упаси меня боже, боярин! Христианин я, вот те крест!.. Одно скажу — поработал от всего сердца!..
— Ia lasă-mă încolo, măi omule; pesemne tu ai să mă înveţi pe mine ce-i plugăria!? Că doar nu samăn eu grâu de ieri, de alaltăieri, să nu fi mai avut a face cu secerători!... Şi chiar de nu-i fi tu Ucigă-l-crucea, tot n-aţi umblat cu lucru curat; însă ce-am eu cu sufletul vostru? voi aveţi a da seamă. Primeşte banii, cum ţi-am spus, şi mai duceţi-vă şi la altă casă, că eu, unul, ştiu c-am păţit-o bună.
— Ну уж это ты, мужик, заврался! Не тебе говорить, не мне слушать. Будто я вчера увидел, как пшеницу убирают!.. Сам ты, может, и не дьявол, да дело здесь нечистое!.. Впрочем, не мне о твоей душе заботиться! Бери деньги, как я тебе говорю, и — от ворот поворот!.. Пусть я один буду знать, какие убытки понёс, наняв тебя!..
Ipate, auzind aceasta, părerea lui de bine; ia banii cu cât se învoieşte şi se duce el după Chirică. Şi când ajunge acasă, Chirică treierase, vânturase, măcinase; în sfârşit, pusese toate trebile la cale. Şi Ipate, când a mai văzut şi asta, nu mai ştia ce să zică; mai că-i venea a crede că şi el are a face cu dracul.
Обрадовался Ипат такому исходу, взял денег, сколько запросил, и пошёл вслед за Кирикэ. Когда домой добрался — скирд был уже обмолочен, зерно провеяно и даже в муку перемолото. Словом, пока он шёл, всё, что нужно, сделано было. Увидел всё это Ипат и что сказать — не знает. Стал догадываться, что в самом деле с нечистой силой связался.
— Măi Chirică, d-apoi ştii că şi boierul, câtu-i de boier, a pus-o de mămăligă. Iaca, mi-a dat şi bani de am adus acasă.
— Знаешь, Кирикэ, — сказал он, — помещик, хоть и боярин, а опростоволосился! Вот, я и деньги ещё домой принес!
— Şi aceştia-s buni, stăpâne; pune-i la chimir şi taci molcum. Am ştiut eu dinainte că are să ne iasă şi de cheltuială.
— Тоже неплохо, хозяин! Клади их в карман, да молчок. Я ведь заранее знал, что уйдём мы не с пустыми руками!
A doua zi după asta, Chirică zise lui Ipate:
А назавтра говорит Кирикэ Ипату:
— Ei, stăpâne, de-acum cred că n-ai ce mai zice: ca mâinepoimâine mi se împlinesc anii, şi rămâi făr' de mine. Mai nainte, calea-valea; erai deprins a trăi singur, dar acum are să-ţi cadă greu; mai ales că ţi s-a îngreuiat şi gospodăria. Hai, ce zici, te însori ori ba?
— Ну, хозяин, теперь-то уж тебе сказать нечего! Срок моей службы скоро кончится, и останешься ты без меня. До моего прихода ты кое-как обходился — привык один жить. Теперь тебе тяжелее будет. Да и хозяйство у тебя выросло... Так что решай — будешь жену в дом брать или нет?
— Apoi dă, măi Chirică, ştiu eu ce să fac? Parcă tot m-aş însura; când aş da peste-o parte bună, aş face poate şi eu pasul acesta. Dar tare mă tem nu cumva să-mi iau pe dracul după cap, să-l aduc cu lăutari în casă şi pe urmă să nu-l pot scoate nici cu o mie de popi; c-apoi atunci, lehamete şi de însurat, şi de avere, şi de tot!
— Да я уж и не знаю, Кирикэ, как быть. Вроде бы и надо. Подвернись хорошая невеста, может, и решился бы. Только очень уж боюсь — а ну как ведьму посажу себе на шею? В дом её введу — лэутары (Лэутары — музыканты) играть будут, а из дома выдворить — и тысяча попов не управится! И она мне опротивеет, и всё добро, что скоплено, да и сама жизнь!..
— De asta ţi-i acum în grijă, stăpâne? dac-a rămas treaba până la atâta, apoi las' pe mine, că te-oi face eu să iei un drăguţ de femeie care nu se mai află! Căci eu şed călare în inima lor şi, nu că mă laud, dar ştiu toate măruntaiele dintr-însele. Despre asta nu mi-e ruşine; pot să-ţi aleg una şi noaptea p-întuneric. Pentru altul n-aş face-o, să ştiu că mi-ar da lumea de pe lume, dar pe d-ta vreau numaidecât să te văd om ca toţi oamenii, în rând cu lumea. Nu vezi că cei mai mulţi de teapa d-tale se ţin cu nasul pe sus numai din pricina asta? Ca şi cum parcă d-ta n-ai fi vrednic să ţii o femeie!
— Так вот о чём ты тревожишься, хозяин! Перестань об этом думать и положись во всём на меня! А я тебе такую девку подберу, какой нигде не отыщешь!.. Я ведь знаю, чем они дышат. Скажу не хвалясь — всё мне о них ведомо, до самых тонких тонкостей. Тут уж я не ошибусь. Ночью с закрытыми глазами могу выбрать ту, что надо! Для кого другого — пальцем бы не шевельнул, хоть бы мне всё на свете обещали. Но я хочу, чтобы ты непременно был не хуже иных прочих, что нос перед тобой задирают только потому, что ты — холостой! Словно ты не можешь жену прокормить!
— Măi Chirică, tare mai eşti şi tu nu ştiu cum! scoţi omul din minţi cu vorbele tale. Bun staroste mi-am găsit! Nu ştiu cine te-a îndreptat la casa mea, că ştiu că eşti berechet bun. Ş-apoi, mult stau eu câteodată şi mă gândesc în mintea mea, de unde ai tu atâta putere? Mai că-mi vine să zic şi eu, ca boierul cela. Nu ştiu, nălucă să fii, om să fii, dracul să fii, dar nici lucru curat nu eşti. Numai fii ce-i fi, asta nu mă priveşte; mie unuia ştiu că mi-ai priit bine, n-am ce zice! Ei, ia spune, cum zici tu că mi-i alege femeie?
— Эх, Кирикэ! Слишком уж ты какой-то не такой! От твоих речей с ума-разума сойти можно! Нашёл я в тебе хорошего свата. Не знаю, кто тебя в мой дом направил, но мне повезло. Я вот частенько думаю: как это так — за что ты не возьмёшься, всё у тебя получается? Порой я сам себя спрашиваю, как тот боярин меня спросил, — кто ты такой? Дух бестелесный, человек или дьявол? Одно вижу — дело тут нечистое! Однако, кто бы ты ни был, меня не касается. А пользу ты мне большую принёс — ничего не скажешь!.. Ладно. Как по-твоему я должен жену себе выбирать?
— Ia, în duminica viitoare, stăpâne, să mergem în sat la horă. Eu oi sta deoparte, cu băieţii, iar d-ta să te prinzi în joc lâng-o fată care ţi-a plăcea. Eu atunci mi-oi târâi piciorul pe lângă d-ta, oi ochi-o bine şi apoi ţi-oi spune eu ce zace într-însa.
— А вот как: наступит воскресенье, пойдём мы с тобой в село на гуляние. Я буду с мальчишками в сторонке стоять, а ты в круг ступай, поближе к той девке, что тебе больше всех приглянется. Я подойду незаметно, гляну на неё, а потом тебе расскажу, чего она стоит...
— Da' ştii c-ai chitit-o bine, măi Chirică?! Tot cu draci eşti tu, bine zic eu.
— Это ты хорошо придумал, Кирикэ! А только знаешься ты с нечистой силой, не иначе!..
— Apoi dă, stăpâne, în ziua de azi, dacă nu-i fi şi cu draci oleacă, apoi cică te fură sfinţii şi iar nu-i bine.
— Так ведь нынче, хозяин, коли с чертями маленько не знаться — святые к рукам приберут. Тоже не сладко!..
În sfârşit, ce spun ei, ce nu mai spun, cum vine duminica, Ipate şi cu Chirică se iau şi se duc la horă în sat. Chirică, cum îi treaba băieţilor, se acăţăra pe cele garduri şi se hlizea cu ceilalţi băieţi. Iar Ipate, de cuvânt; se prinde în joc lângă o fată, care chiteşte că i-ar cam veni la socoteală; începe el a o măsura cu ochii de sus până jos şi de jos până sus şi, cum se învârtea hora, ba o strângea pe fată de mână, ba o călca pe picior, ba... cum e treaba flăcăilor. Şi tropai, tropai, ropai, ropai! i se aprind lui Ipate al nostru călcăiele.
О чём бы там ещё ни говорили Ипат с Кирикэ, но наступило наконец воскресенье, и они оба пошли в село на гуляние. Кирикэ, как и положено мальчишке, забрался на плетень, уселся там и принялся зубоскалить со своими ровесниками, а Ипат сразу же наметил себе подходящую девку и встал в круг рядом с ней. Сначала рассмотрел её с головы до ног и с ног до головы, потом, когда закружился хоровод, стал ей ручку пожимать, стал на ножку наступать, стал... Словом, всё стал делать, что делает парень, когда ухаживает. И пошло — топ-топ-топ, да хлоп-хлоп-хлоп!.. Влюбился наш Ипат — дальше некуда!
Chirică era şi el pe-acolo, şi, cum se lasă Ipate din joc, spiriduşul dracului îi zice:
Кирикэ болтался поблизости, и, как только Ипат из круга вышел, говорит ему чертенок:
— Ei, stăpâne, parcă te-ai cam aburit la faţă, nu ştiu cum; ce zici, aşa-i că-ţi vine la socoteală?
— Что-то, хозяин, тебя пот прошиб? Или девка по нраву пришлась?
— Apoi dă, nu ştiu cum să mai zic şi eu; pesemne păcatele mele mi te-au scos înainte, măi Chirică. Eu gândesc s-o pornesc pe treabă, fata-i hazulie şi m-a fermecat de-acum.
— Да уж не знаю, что и сказать... Видно, за грехи мои тебя ко мне принесло!.. Думается мне, пора к делу приступать. Девка — огонь! Приворожила меня!..
— Ba nu, stăpâne; dacă-i vrea să mă asculţi, eu te sfătuiesc să n-o iei pe asta. Şi focu-i hazuliu, dar tare rău te pârjoleşte câteodată. Fetişoara asta, o vezi d-ta cât e de scumpă la râs? Parcă ţi-ar veni a crede că-i de cele cu crucea-n sân, dar, ia, una de aceste a înălbit odată, numai într-o singură noapte, pe moşu-meu în fântână.
— Ну нет, хозяин! Коли хочешь к моему совету прислушаться — не женись на ней! Она и впрямь огонь, и когда-нибудь здорово обожжёт! Заметил, как она на улыбку скупа? Слишком уж она благочестивой кажется. Из-за такой вот святоши мой дед за одну ночь в колодце поседел!..
— Cum asta, mă Chirică?
— Это как же, Кирикэ?
— Da', ia nu mai şti şi d-ta cum, stăpâne!
— Да уж так... Лучше тебе не знать, хозяин...
— Ian auzi-l, mai degrabă i-ai putea strâmba fălcile decât vorba! Măi Chirică, eu gândesc că s-a da după mine şi s-a face şi ea mai bună.
— Послушайте-ка его! Да скорее ему челюсть выбьешь, чем у него слово!.. Нет, Кирикэ, я думаю, как выйдет она за меня — сразу хорошей станет!
— Î... hî! da, cum nu? Eu însă îţi spun prieteneşte că fetişoara asta are trei coaste de drac într-însa; şi chiar şi cea mai bună dintre femei încă tot mai are una. Să te mai laşi, stăpâne, pân-om da măcar peste una de acelea, ş-apoi ţi-oi mai spune eu ce mai este de făcut.
— Хм! Это почему же? Я тебе, хозяин, говорю по-дружески: этой девке три ребра от чёрта достались. Оно конечно — даже у самой лучшей из них хоть одно чёртово ребро, да есть. Вот ты и погоди, хозяин, пока мы найдём с одним только ребром. А тогда я скажу, что дальше делать...
— Apoi dă, măi Chirică, tu m-ai tot cihăit de cap până acum, să mă însor, să mă însor, de mi-ai aprins pofta de însurat, şi apoi, acum, tot tu o şurubuieşti şi-o întorci, cum îţi vine ţie la socoteală.
— Эх, Кирикэ, Кирикэ? До сей поры ты мне голову морочил, чтобы я жену себе взял, а как разохотил меня — тебе мой выбор не подходит!..
— Stăpâne, ştii că eu nu-ţi voiesc răul; ascultă-mă, că n-ai să greşeşti.
— Знай, хозяин, что не желаю я тебе зла. Слушайся меня — не прогадаешь!
Ipate, auzind aşa, se dă după Chirică şi se întoarnă ei seara acasă tot cum s-au dus. Însă cum ajunge acasă, parcă nu era acela; muncea el, nu muncea, dar ştiu că se frământa cu gândurile şi de-abia aştepta să vină duminica viitoare.
Послушался Ипат и вечером вслед за Кирикэ домой пошёл. Ни с чем вернулся, как и уходил. Однако, возвратившись с гуляния, он уже не таким стал, как раньше был. И работа ему не в работу, и думал он только о том, чтобы поскорее воскресенье настало.
Duminica vine, şi ei iară se duc la horă, în alt sat. Chirică, după obiceiul său, se ia cu băieţii, iară Ipate se prinde în joc lângă o fată, care o chiteşte el; joacă cât joacă şi lângă aceea, şi, intrând în vorbă cu dânsa, fata, bună mehenghe, îi întoarce capul şi Ipate vede că nu-i de lepădat.
Пришло воскресенье, и Ипат с Кирикэ снова отправились в село. На сей раз в другое. Кирикэ, по своему обыкновению, к мальчишкам присоединился, а Ипат стал в круг, поближе к девице, что ему теперь приглянулась. Все танцы танцевал, во все игры играл возле неё и в разговор вступил. Хитрая девка голову ему кружит, а он от неё оторваться не может.
Dar Chirică era şi el pe-acolo şi, cum se lasă Ipate de joc, îi zice:
Но Кирикэ был рядом, и, когда Ипат из круга вышел, говорит работник:
— Ei, stăpâne, cum văd eu, nici de asta nu te-ai da în lături; aşa-i că ţi-a căzut tronc la inimă?
— Что, хозяин? Вижу, и от этой не отказался бы? Уже влюбиться успел?
— Mai aşa, măi Chirică!
— Так оно и есть, Кирикэ!
— Apoi îţi spun eu, stăpâne, că nici asta nu-i de noi. O vezi cât e de pâşină, dar şi asta are două coaste de drac într-însa. Să te mai laşi, stăpâne, cum ţi-am spus eu.
— Тогда я тебе скажу, что эта нам тоже не подходит. На вид такая тихая, а в ней два чёртовых ребра! Так что потерпи-ка ты еще, хозяин!
— Apoi dă, măi Chirică; în ziua de azi nu ştiu, zău, care-a mai fi cu crucea-n sân, cum cauţi tu... Eu gândesc că tot om alege, om alege, pân-om culege.
— Ей-богу, не знаю, Кирикэ, где мы, по нонешним временам, такую благочестивую найдём, чтобы тебе подошла? Я уж думаю — мы всё выбираем, выбираем, да так ничего и не выберем!
— Ba nu, stăpâne; lasă pe mine, că ştiu eu ce fac.
— Зря так думаешь, хозяин. Положись на меня — уж я-то знаю, что делать!..
Снова Ипат поступил, как Кирикэ сказал, и к вечеру домой ни с чем возвратился. На сей раз он уже ни за какие дела не брался, еда ему впрок не шла, сон его не брал — так плохо ему было. Целыми днями ловил он божьих коровок, пускал по руке ползать и напевал:
— Ipate iar se lasă după cum zice Chirică, şi se întoarnă ei seara acasă tot cum s-au dus. Dar Ipate, acum, nici de treabă nu-şi mai căuta, nici mâncarea nu se prindea de dânsul, nici somnul nu-l fura, era cum e mai rău; toată ziua prindea buburuzi şi, punându-i pe dosul mâinii, zicea:
Buburuz, buburuz,
Încotro vei zbura
Într-acolo m-oi însura.
Божья коровка,божья коровка!
Ты скорей туда лети,
Где смогу жену найти!..
Dă, ce să-i zici? dăduse şi el în pârpăra însuratului. Ş-apoi ştiţi că este-o vorbă: când îi omul în doi peri, să te fereşti de dânsul, c-atunci e cum îi mai rău. Vorba ceea: "Arde focu-n paie ude". Aşa şi Ipate, tot sughiţa, tot ofta din greu şi de-abia aştepta să vină duminica.
Да что говорить! Приспичило ему жениться, да и всё тут. Ведь недаром говорят: пьяного сторонись, на беду не напорись. Или ещё: в мокрой соломе огонь тлеет, да когда-нибудь вспыхнет. Так и с Ипатом: то икает, то вздыхает и ждёт не дождётся воскресног
Источник: https://powerclip.ru/modules/newbb/viewtopic.php?post_id=113187
