Re: Ион Крянгэ — Про Стана, человека бывалого (с последовательным переводом).
Написал EugeneЧайник в 07/12/2015 0:42:48
Да что говорить! Приспичило ему жениться, да и всё тут. Ведь недаром говорят: пьяного сторонись, на беду не напорись. Или ещё: в мокрой соломе огонь тлеет, да когда-нибудь вспыхнет. Так и с Ипатом: то икает, то вздыхает и ждёт не дождётся воскресного дня.
Duminica iar vine, şi ei acum se iau şi se duc la joc în alt sat. Şi cum ajung acolo, Ipate se şi prinde în joc lângă un puişor de fată căreia îi jucau ochii în cap ca la o şerpoaică. Se învăţase şi el, şiretul, a le alege aşa de pe deasupra, dar numai Chirică băiatul ştia ce zace în inima lor şi cât le poate calul; că ce-i mai greu de ales decât omul? Dar Chirică era şi el pe-acolo. Şi ce-a făcut el, ce-a dres, că fetei şi lui Ipate au început a le sfârâi inima unul după altul. Boldul Satanei se vede că-i înghimpase. Şi cum se lasă Ipate din joc, Chirică îl trage deoparte şi-l întreabă:
Снова пришло воскресенье, и снова пошли они на гуляние в соседнее село. Опять в другое. А как пришли туда, Ипат сразу выбрал себе место в кругу рядом с пригожей девицей, что так и сверкала глазами, словно змейка! Он уже ушлым стал, научился красивых девиц с первого взгляда выбирать, а вот каковы они внутри — одному Кирикэ ведомо! Что может быть труднее, чем пару себе подобрать? Но Кирикэ — тут как тут. Уж как он сделал, что придумал, только девица и Ипат стали сохнуть друг по другу. Видно, сам Сатана их булавкой кольнул.
Когда вышел Ипат из круга, отвёл его Кирикэ в сторонку и спрашивает:
— Ei, stăpâne, cum ţi se pare?
— Ну, хозяин, как она тебе?
— Cum să mi se pară, măi Chirică? Ia, parcă-mi vine s-o sorb cu ochii, de dragă ce-mi e; dacă n-a mai fi nici asta, apoi nu mă mai însor niciodată, că destul mi-ai tulburat minţile pân-acum.
— Как она мне, Кирикэ? До чего ж полюбилась! Кажется, так бы и съел её глазами! Коли и эта не подходит — никогда ни на ком не женюсь! Ты и так уже голову мне совсем заморочил!..
— Asta-i bună, stăpâne! zise Chirică. Nu-i vorbă, că tot are şi ea o coastă de drac; dar, trăind şi nemurind, i-om scoate-o noi şi pe-aceea.
— А эта как раз и подходит, — сказал Кирикэ. — Нечего и говорить, что и у неё чёртово рёбрышко имеется. Но, живы будем, вытащим из неё это ребро!
Atunci, bucuria lui Ipate! Începe a se ţine de fată ca scaiul de oaie. Şi unde nu ţi-o înşfacă pe sus, şi se iau ei ba din tâlcuri, ba din cimilituri, ba din pâcâlit, ba din una, ba din alta şi, de colè până colea, şi-au plăcut unul altuia. Şi Ipate, nemaiavând răbdare, se şi duce la tată-său şi la mă-sa, de-o cere. Vorba ceea:
Ох и обрадовался Ипат! Прилип к девице, как чертополох к овце. Что он только ни делал, чтобы её к себе привлечь! То намёк бросит, то загадку загадает, то пошутит, то одно, то другое, и мало-помалу они без ума друг от друга сделались...
Не вытерпел Ипат, сватать её отправился. Как в народе говорят:
Vin' la mama de mă cere:
De m-a da, de nu m-a da,
Peste noapte mi-i fura.
К матушке моей пойди,
Меня в жёны попроси.
Не отдаст, так укради!..
Părinţii fetei, când aud asta, au de bucurie că le-a picat un om aşa de bun şi o dau cu mâneci largi. Peste câteva zile nunta se face, şi Ipate îşi ia femeia, cu zestre cu tot, o duce acasă la dânsul, şi pace bună! Şi aşa trăiau ei de bine şi se iubeau unul pe altul, ca nişte hulubaşi. Şi Ipate, fiind foarte mulţumit de asta, zise într-o zi:
Как услышали батюшка с матушкой, что у них такой хороший зять будет, обрадовались и отдали ему свою дочку.
Через несколько дней и свадьбу сыграли. Привёл Ипат жену домой вместе со всем её приданым. Тут и делу конец.
Зажили они в любви и согласии, как голубок с горлицей.
Однажды Ипат, преисполненный великой благодарности, сказал своему работнику:
— Doamne, măi Chirică, bun suflet de femeie mai am! Bine mi-am ales-o!
— Слава богу, Кирикэ, хорошая у меня жена! Хороший мы выбор сделали!..
— Bună, stăpâne, nu-i cuvânt, dar ştii că este-o vorbă: "Când nici nu gândeşti, atunci te trânteşte!"; las' să vedem. Ia adu-ţi aminte ce ţi-am spus odată, că şi asta, cât îi de bună şi blajină, tot are o coastă de drac într-însa, care trebuie scoasă numaidecât, dacă ţi-i voia să ai femeie cum trebuie şi s-o duci cu dânsa până la adânci bătrâneţe.
— Хороший, хозяин, что и говорить... Только, знаешь, есть такая присказка — там упадёшь, где и не думаешь! Поживём, увидим... Помнишь, я говорил тебе, что и у этой, уж до чего она хороша да скромна, а есть одно ребро, самим дьяволом вставленное? Ребро это непременно вынуть следует, коли хочешь, чтобы жена у тебя была, какая нужно, и чтобы жил ты с ней до самой старости...
— Apoi dă, nu ştiu cine ţi-a mai putea intra şi ţie în voie, măi Chirică. Câte ştii tu, numai dracul cred că poate să-ţi dea de fund.
— Ну, Кирикэ, я уж и не знаю, кто тебе угодить может! Столько тебе всего ведомо, что и чёрт не разберёт!..
Dar nu se împlineşte bine anul, şi femeia lui Ipate face un băiat. La vro două-trei luni după asta, Ipate se trezeşte într-o zi cu socru-său că vine şi-l cheamă la nunta unui frate al femeii sale. Chirică, simţind toate, cum îi dracul, trage pe stăpânu-său la o parte şi zice:
Года не прошло — родила Ипатова жена сына. А ещё через пару месяцев разбудил как-то Ипата тесть — приехал молодых на свадьбу тёщиного брата звать. Кирикэ, поскольку чёртом был, пронюхал, о чём речь, отозвал хозяина в сторонку и говорит:
— Stăpâne, lasă să se ducă numai nevasta d-tale cu copilul, iar d-ta spune că, de-i avea vreme să te duci mai pe urmă, bine-de-bine, iară de nu, să te ierte. Şi după asta, ţi-oi mai spune eu ce-i de făcut.
— Хозяин, пусть твоя жена без тебя на свадьбу поедет, с сыном. А ты скажи, что, дескать, делами занят и коли сможешь — потом приедешь, а коли нет — пусть не прогневаются. Потом я тебя научу, что дальше делать.
Ipate, deprins a asculta pe Chirică, zice socrului său:
Послушался Ипат совета и говорит тестю:
— Tată, eu n-oi putea merge, că, după cum vezi, am tare multe trebi pe capul meu şi numai cu un argăţel ce-l am de-abia le pot dovedi. Nevasta mea, însă, poate să meargă, şi, de m-a ierta vremea să pot veni şi eu mai pe urmă, binede -bine, iară de nu, te rog să mă ierţi.
— Батюшка! Не могу я сейчас на свадьбу ехать. Сам видишь, дел у меня по горло, вдвоём с работником едва управляемся. Жена пусть без меня едет, а я, коли сумею, буду следом за ней, а коли нет — не прогневайся!..
Socru-său atunci, nemaiavând ce zice, ia pe nevasta lui Ipate cu copil cu tot şi se ca' mai duce.
Тестю против сказать было нечего, забрал он дочь, младенца-внука и уехал.
În ziua de uncrop, Chirică zice lui Ipate:
На второй день говорит Кирикэ Ипату:
— Stăpâne, ia, acum a venit vremea ca să scoatem coasta cea de drac din femeia d-tale. Hai, încalecă iute pe cal şi te du la nuntă. Dar să ştii de la mine ce ai să faci când vei ajunge acolo. Alăture cu casa socru-tău este o căsuţă tupilată, în care şede un tălpoi de babă, meşteşugoasă la trebile sale, cum îi sfredelul dracului. Du-te de trage în gazdă la dânsa şi te fă că eşti un drumeţ străin. Pune-te apoi pe lângă ea luntre şi punte şi juruieşte-i cerul şi pământul, ca să-ţi smomească pe nevasta d-tale şi să ţi-o aducă acolo. Şi atunci să vezi ce pot babele şi cât îi de credincioasă femeia!
— Вот теперь, хозяин, самое время из твоей жены чёртово ребро вынимать. Седлай-ка коня и скачи скорей на свадьбу. Только сначала послушай, что там делать будешь. Недалеко от дома твоего тестя хатёнка стоит неприметная. В хатёнке той баба-сводня живёт. В своём деле — мастер. Куда угодно пролезет, словно чёртов бурав. Вот к ней ты и поезжай. Прикинешься странником-чужеземцем. Рассыпься перед ней мелким бисером, что хочешь пообещай — хоть небо, хоть землю, а только добейся, чтобы она твою женушку к тебе привела. Вот тогда ты и увидишь, на что способны бабы и насколько можно жене доверять!..
— Să...ra! măi Chirică, ce spui tu? Parcă despre asta mi-aş pune capul la mijloc.
— Да ты что несешь-то, Кирикэ?! За свою жену я голову на заклад положу!..
— Ba nu fi aşa de darnic, stăpâne. Mai bine cruţă-ţi capul, că poate ţi-a mai trebui.
— Не разбрасывайся своей головой, хозяин! Лучше прибереги её — пригодится!
— Dar oare nu m-or cunoaşte, măi Chirică?
— Но ведь меня там узнают, Кирикэ!
— N-aibi grijă, stăpâne, poţi să te duci şi pe la nuntă, că am făcut ce ştiu eu, şi nime n-are să te cunoască.
— Не твоя забота, хозяин. Можешь хоть на самую свадьбу пойти, а я уж так сделаю, что никто тебя не узнает!..
Ipate, voind să se încredinţeze şi despre asta, ascultă pe Chirică şi se duce. Şi cum ajunge în sat, trage la gazdă la babă, o ia cam pe departe şi-i spune ca să-i aducă deseară pe nevasta lui Stan din satul cutare la dânsul.
Захотелось Ипату самолично проверить, правду ли говорит Кирикэ. Послушался он и поехал.
Приехал в село и сразу к той бабе завернул. Сначала издалека с ней речь повёл, а потом напрямик сказал, чтобы привела она к нему вечерком жену Стана, что в таком-то селе живёт.
Baba, când aude asta, pune mâna la gură, clatină din cap şi zice:
Выслушала его баба, рот рукой прикрыла, головой замотала:
— Doamne, om bun, cum crezi d-ta că aş face eu una ca asta, mai ales că femeia are bărbat bun, frumos şi bogat şi nu-i de-acele de care gândeşti d-ta?
— Господь с тобой, добрый человек! Как же я моту учинить это дело? Тем паче, что муж у неё дюже хорош — красив да богат. И сама она не из таких...
Atunci Ipate scoate plosca de la oblânc, dă babei vreo câteva gâturi de rachiu şi apoi îi mai întinde o pungă ţoşcă de bani, zicând:
Тогда достал Ипат из седельной сумы флягу с водкой, дал бабе глотнуть как следует, протянул ей увесистый кошель с деньгами.
— Mătuşă, de mi-i face acest bine, atunci să ştii că ai să ai mai multe de la mine. Fii bine încredinţată că n-are să ne ştie nici pământul.
— Тётушка, — говорит, — сделаешь, как я прошу, ещё больше от меня получишь! Можешь мне поверить — никто на свете об этом не узнает!..
Baba, deodată, stă pe gânduri; parcă n-ar fi prea voit nici treaba s-o facă, dar nici punga s-o lase. În sfârşit, mai şede ea pe gânduri cât şede, apoi ia punga şi zice:
Пораскинула баба умом: вроде бы и не стоит за такое дело браться, да ведь и от кошелька неохота отказываться! Думала, думала, наконец, взяла деньги и говорит:
— Om bun, mânca-te-ar puricii să te mănânce!... Eu ştiu ce va să zică durerea la inimă, bat-o pârdalnica s-o bată!... Nu ştiu, zău, cum a sta şi asta! îmi plesneşte obrazul de ruşine când gândesc cum am să mă înfăţişez înaintea femeii celea cu vorbe de-acestea... Mă duc şi eu într-un noroc, să vedem, şi de-oi putea face ceva, bine-de-bine, iară de nu, mi-i crede şi d-ta, că ştiu cum se fac de greu trebile acestea, şi rar le scoatem la capăt.
— Ох ты, добрая душа, чтобы тебя блохи покусали! Ведомо мне, что такое муки сердечные, чёрт бы их побрал!.. Да вот не знаю, как это дело уладить... Лишь только подумаю, что надо идти к мужней жене с таким разговором — от стыда сгораю!.. Ну да ладно — попытаю счастья. Выйдет — хорошо. Не выйдет — не взыщи, сам понимаешь, уж больно трудны такие дела, редко их до конца довести удаётся...
— Crede şi d-ta, mătuşă, că de-i face pe treabă, n-are să-ţi fie degeaba.
— А ты, тётушка, поверь — коли сделаешь, как я прошу, — в обиде не останешься!
Atunci baba zice: — Să vedem; întrebarea n-are greş. Mai ştii de unde sare iepurele? Mai ales că bărbatu-său nu este aici.
— Посмотрим, — отвечает баба. — Попытка не пытка! Поди знай, откуда заяц выскочит!.. Мужа-то её здесь нет...
Apoi, cam înspre seară, lasă pe drumeţ singur în casă şi se duce alăturea la nuntă şi, cum ajunge, trage pe nevasta lui Ipate deoparte, îi spune codoşca câte şi mai multe ş-o face pe femeie să se alunece cu mintea.
Как вечер наступил, оставила сводня странника в своем доме одного, а сама отправилась к соседям на свадьбу.
Пришла, отозвала в сторонку Ипатову жену, набрехала ей с три короба, совсем голову заморочила.
— Mătuşă, zice nevasta, d-apoi oare cum om face noi ca să fie mai bine?
— Как же нам сделать, тетушка, — спрашивает жена, — чтобы все гладко сошло?
— Acesta nu-i vrun lucru pân' pe-acolo, copilă, hăi, zise baba. Ia, du-te în casă, trezeşte-ţi copilul din somn, şi el atunci are să înceapă a plânge; pe urmă pişcă-l tot câte-oleacă, şi el are să înceapă a ţipa. Şi atunci tatu-tău, cum îi el supărăcios, are să zică de la o vreme să iei băiatul şi să-l dai, ia, încolo, la baba cea de-alăturea. Tu, cum îi auzi asta, să iei băiatul cu albie cu tot şi să vii cu dânsul la mine. Ş-apoi atunci...
— Да уж это, молодушка, не бог весть как трудно. Пойди в дом и младенца своего разбуди. Он проснётся, заплачет. Ущипни его легонько, он в голос завопит. Отец твой разгневается, велит отнести его к соседке — ко мне, значит. Ты повинуйся, бери сыночка вместе с колыбелькой и приходи. А уж тогда...
Femeia lui Ipate ascultă de babă, face cum i-a zis ea şi, pe înserate, vine la dânsa cu copilul în braţe; şi cum intră în casă, începe a se chicoti şi a spune de la nuntă multe şi mărunte, fără să cunoască pe bărbatu-său.
Послушалась Ипатова жена, всё сделала, как сводня наказала, и поздно вечером пришла к ней с младенцем.
Как вошла в дом, стала про свадьбу рассказывать всякое. Начались тут хиханьки да хаханьки. А мужа своего совсем не узнала.
Atunci Ipate le dă de băut până le ameţeşte pe amândouă, apoi îşi fură copilul din covăţică, după cum îl învăţase Chirică, şi fuge cu dânsul acasă. Chirică, cum îl vede venind, îi iese înainte de pe la poartă şi zice:
Тогда Ипат напоил их обеих влёжку, взял из колыбельки своего сына, как его Кирикэ научил, сел на коня и домой поскакал.
Издали завидел его Кирикэ, из ворот навстречу выбежал:
— Ei, stăpâne, minciuni ţi-am spus eu, ori ba?
— Ну что, хозяин? Обманул я тебя?
— Ba nu, măi Chirică; acum văd eu ce poate femeia. De-acum nu mai trăiesc nici un ceas cu dânsa; am s-o dau dracului de pomană, soi rău ce este ea!
— Не обманул, Кирикэ! Теперь я вижу, на что бабы способны! Ни часа больше с ней жить не стану! Выгоню её, сукину дочь, ко всем чертям!
— Ba nu, stăpâne, să nu faci una ca asta, că femeia d-tale e una dintre cele mai bune femei. Da' ştiu eu cine-i de vină aici. Las-o întâi să vină acasă, să-i scoatem costiţa ceea care ţi-am spus eu, şi atunci îi vedea d-ta ce lucru de femeie are să iasă dintr-însa.
— Не надо так, хозяин! Твоя жена ещё из самых лучших. Я-то знаю, кто тут виноват. Пусть только она домой вернётся, а уж тут мы из неё вытащим чёртово ребро, о каком я тебе говорил. Тогда увидишь, какая хорошая из неё жена получится!..
Acum, să ne întoarcem iar din urmă. Femeia lui Ipate şi cu baba, cănd se trezesc din ameţeală, nici tu drumeţ, nici tu copil, nici tu nimica! Atunci odată încep ele a se boci înăduşit şi a se bate cu pumnii peste cap, însă fără nici un folos! Mai iscodeşe ea pe ici, pe colea, să vadă, n-a putea afla ceva despre copil, dar copilul parcă intrase în pământ.
А теперь давайте мы с вами опять в то село вернёмся.
Прочухались обе бабы — Ипатова жена и сводня — ни чужестранца в доме, ни ребёнка! Зашлись они в рыданиях, стали себя кулаками по голове бить — а что толку? Заметалась ведьмака-сводня туда-сюда: хоть бы след какой от младенца отыскать — ничего! Как сквозь землю провалился!
— Ei, ei! Acu-i acu. Vai de mine, nevastă, hăi! zise baba; ce păcat mi-am găsit cu tine! Dracul ştie ce să fac!
— Охо-хо! — запричитала баба. — Вот ведь оказия какая вышла! Горе мне, молодушка! Нагрешила я с тобой... Чёрт знает, что теперь делать!..
Şi cum sta baba împietrită, dracul îi şi dă în gând una:
— Окаменела бабка от горя. Тут-то ёе дьявол и надоумил:
— Nevastă, hăi! alta nu-i de făcut decât să înşomoltăcim motanul ista al meu cu nişte petice, să-l punem în albiuţă şi apoi să dăm foc casei pe dinlăuntru, iară noi să ieşim afară. Şi când s-a aprinde mai tare, noi să începem a ne boci în gura mare şi a striga: foc! foc! şi, pân-or sări oamenii de la nuntă, până nu ştiu ce, casa are să se topească. Şi când or găsi motanul scrum, au să creadă că a ars copilul, şi poate s-o tămăduim.
— Эх, молодушка! Ничего теперь другого нам не остаётся, как только взять моего кота, в тряпки завернуть, в колыбельку положить, дом изнутри поджечь, а самим выйти. Когда разгорится хорошенько, станем мы с тобой вопить во весь голос — пожар, мол! Пока люди со свадьбы сбегутся, пока суд да дело — дом и сгорит дотла. Увидят люди пепел от кота — подумают, что это ребёнок сгорел. Так мы, может, и избавимся от беды!
— Că bine zici d-ta, mătuşă, asta s-o facem!
— Хорошо ты придумала, тётушка! Так мы и сделаем!..
— S-o facem, s-o facem! Dar eu ce fac tocmai acum, la bătrâneţe, fără leac de adăpost?
— Сделать-то сделаем, а вот мне на старости лет придётся без крова остаться!..
— Nu te îngriji de asta, mătuşă dragă, că am să te iau cu mine şi-i trăi pe lângă noi ca banul cel bun. Bărbatu-meu e cum îi pâinea cea bună, şi te-om avea curat ca pe-o mamă.
— Тётушка, милая! Не тревожься об этом: я тебя с собой к нам заберу. Будешь жить, как у Христа за пазухой! Муж у меня — человек добрый, будет о тебе, как о матери родной, заботиться!..
Atunci baba se înduplecă, căci n-are încotro, dau ele foc casei, şi până când sar oamenii, până nu ştiu ce, şi casă, şi motan, şi tot se făcuse scrum. Iară ele plângeau de udau pământul, zicând:
Дала баба себя уговорить. А что ей ещё оставалось? Подожгла свою хибару и, пока сбежался народ, пока то, пока сё — дом, кот и всё остальное в пепел обратилось.
А обе бабы рыдали, слезами землю орошали и причитали в голос:
– Vai de noi şi de noi, copilaşul nostru, cum au ars! Oamenii, văzându-le zbuciumându-se aşa, au început care dincotro să le mângâie. Şi a doua zi, tatăl femeii lui Ipate trimite pe un argat al său cu carul cu boi să ducă şi pe babă şi pe fiică-sa la bărbatu-său acasă, arătându-se cu mare părere de rău pentru astă cumplită nenorocire. Pe drum, femeia lui Ipate zice babei:
— Ох, горе нам! Ох, беда какая! Сгорел младенец! Живьём сгорел!.. Люди, видя, как они убиваются, утешают...
На другой день снарядил Ипатов тесть батрака, дал ему каруцу, волов и наказал отвезти к зятю дочь свою и бабу-сводню да печальную весть передать о несчастье свершившемся.
По пути сказала бабе Ипатова жена:
— Mătuşică, vâră-te ici în sacul acesta, şi când vom ajunge acasă, întâi am să spun bărbatu-meu că aici sunt nişte buci de la mămuca, pentru făcut saci. Şi aceasta numai până s-a duce de la noi un ticălos de argat care-l avem, că chiar azi i se împlineşte.
— Залезай-ка ты, тетушка, в этот мешок. Когда домой приедем, я перво-наперво мужу скажу, что мне матушка конопляной кудельки дала — мешковину ткать. Но это только до тех пор, пока наш чёртов работник от нас не уйдёт. Сегодня срок его найма кончается...
Baba ascultă şi se vâră în sac. Şi cum ajung acasă şi trag carul în ogradă, nevasta lui Ipate lasă toate cele în car şi se duce de-a dreptul în casă, plângând, să găsească pe bărbatus ău şi să-i spună cele întâmplate. Însă, când colo, nici Ipate, nici Chirică nu erau acasă. Atunci femeia lui Ipate şi cu argatul tătâne-său tăbârcesc sacul cum pot, îl pun într- o căsoaie, pe cuptor, după horn, şi apoi ea dă drumul argatului să se ducă înapoi. Şi cum porneşte acesta, Ipate şi pică în loc. Femeia lui, cum îl vede, începe a boci şi a zice:
Послушалась баба, залезла в мешок.
Когда приехали, завели во двор каруцу. Ипатова жена оставила всё как есть, а сама заплакала и прямо в дом побежала, чтобы мужа разыскать и рассказать ему, что случилось. Однако ни Ипата, ни Кирикэ дома не оказалось. Вместе с батраком своего отца перетащила она кое-как мешок с бабой в летнюю кухню-времянку и на печь за трубу забросила.
Батрак уехал восвояси, и тут сразу Ипат объявился.
Завидев его, зарыдала жена и говорит:
— Vai de mine şi de mine, bărbate, ce-am păţit!... Copilaşul nostru nu mai este!
— Ох, горе-то какое, муженёк!.. Что мне пережить пришлось!.. Ведь сыночка нашего нет больше на свете!..
Şi îi spune toată întâmplarea, după cum se înţelesese cu baba. Ipate atunci îi zice:
И рассказала мужу, что произошло, как её баба научила.
— Lasă, măi femeie, că, de-om trăi, vom fi noi harnici să mai facem copii. Dă, cu cine să te sfădeşti? pesemne aşa a fost să fie de la Dumnezeu!
Şi cum vorbeau ei, numai iaca intră şi Chirică pe uşă, cu un ciocan, c-o daltă şi c-o pereche de cleşti în mână. Femeia lui Ipate, cum îl vede, începe a i se tângui şi lui. Dar Chirică, după ce-o ascultă, zice:
— Ладно уж, не убивайся так! — сказал Ипат. — Живы будем — ещё детей нарожаем. Кого тебе винить? Видать, так господу угодно было!..
А тут и Кирикэ пришёл. Принёс он молоток, долото да клещи. Ипатова жена и ему начала было жаловаться. Но Кирикэ перебил её:
— O crezi, stăpâne, ce spune? Nu te mai uita în gura ei! Ia mai bine s-o cinătuim. Pune-o jos să-i scoatem costiţa ceea.
— Неужто ты поверил, хозяин? Нечего ей в рот глядеть. Давай-ка лучше от скверны её очистим. Повалим да вырвем чёртово ребро!
Atunci Ipate odată mi ţi-o şi înşfacă de cozi, o trânteşte la pământ ş-o ţine bine. Iară Chirică începe a-i număra coastele din stânga, zicând: una, două, trei şi, când la a patra, pune dalta, trânteşte cu ciocanul, o apucă cu cleştele ş-o dă afară. Apoi aşază pielea la loc, pune el ce pune la rană, şi pe loc se tămăduieşte. După aceasta zice:
Схватил тогда Ипат жену свою за косы, швырнул на землю да прижал крепко-накрепко. А Кирикэ стал рёбра ей считать: одно, другое, третье. Как дошел до четвёртого ребра, приставил к нему долото, молотком ударил, отрубил и клещами наружу вытащил. Потом кожу на рану натянул, приложил что-то, и сразу зажила рана.
— Stăpâne, ia de-acum ai femeie cumsecade; numai s-o cam ţii din frâu şi să-i retezi unghiile din când în când, ca nu cumva să-ţi pună coarne.
— Теперь, хозяин, жена твоя в полном порядке. Только ты вожжи из рук не выпускай, осаживай её иногда, чтобы не забывалась да рогов тебе часом не наставила!..
Şi odată se duce Chirică la casa de alăturea şi aduce copilul. Femeia lui Ipate, când a mai văzut şi asta, numai i s-a încleştat gura şi a îngheţat de frică.
Потом вошёл Кирикэ в дом и вынес ребёнка. Мать как увидела — онемела и похолодела вся от страха.
Atunci Chirică sărută mâna lui Ipate şi zice:
Поцеловал Кирикэ руку Ипату и говорит:
— Ei, stăpâne, iaca, chiar azi mi s-au împlinit anii de slujbă. Rămâi de-acum sănătos, că eu mă duc de unde am venit. Dar să ştii de la mine, şi să spui şi altora, că te-a slujit un drac trei ani de zile, numai pentru un boţ de mămăligă de pe teşitura din pădure şi pentru un putregai de căpătâi ce-mi trebuieşte sub talpa-iadului.
— Ну, хозяин, сегодня как раз три года исполнилось, как я служить к тебе нанялся. Будь здоров, а я пойду, откуда пришёл. Но узнай и всем расскажи, что служил тебе целых три года чёрт за кусочек мамалыги, что ты на пеньке оставил в лесу, да за дрянную подпорку для нашего ада!..
Şi atunci, odată şi înşfacă Chirică sacul cel de după horn cu babă cu tot şi se face nevăzut. Femeia lui Ipate începe atunci a ţipa grozav şi a zice:
Выволок Кирикэ мешок с бабой из-за печной трубы и тут же с глаз исчез.
Спохватилась жена, закричала истошным голосом:
— Aleargă după dânsul, bărbate, şi nu-l lăsa! Câlţii de la mămuca mi i-a luat!... din ce mai facem noi saci?
— Беги за ним, муженёк! Задержи его! Матушка мне кудельки дала мешковину ткать. Из чего мы мешки шить будем?!.
Ipate însă nu avea acum grijile aceste; el era mâhnit pentru pierderea lui Chirică, care era bunătate de băiat, şi nu ştia unde l-ar găsi, ca să-i mulţumească pentru atâtea binefaceri ce primise de la dânsul.
Однако мешок Ипата мало заботил. Очень уж он огорчался, что лишился Кирикэ, такого паренька хорошего. И даже не знал, где его искать, как отблагодарить за всё доброе.
Dar Chirică era acum tocmai în iad şi se desfăta la sânul lui Scaraoschi, iar codoşca de babă gemea sub talpa-iadului şi numai motanul ei cel din ceea lume îi plângea de milă, pentru că l-a cocolit aşa de bine.
А Кирикэ был уже в преисподней. Скараоский принял его с распростёртыми объятиями и содержал в чести и холе.
Баба-сводня стенала под тяжестью ада. Один лишь кот её оплакивал и сожалел о ней за то, что при жизни ласкала она его и баловала.
Şi iaca aşa, oameni buni, s-a izbăvit Ipate şi de dracul şi de babă, trăind în pace cu nevasta şi copiii săi. Şi după aceea, când îi spunea cumva cineva câte ceva de pe undeva, care era cam aşa şi nu aşa, Ipate flutura din cap şi zicea:
Вот так, люди добрые, избавился Ипат от чёрта и от бабы-сводни и зажил с женой да детьми в мире и довольстве.
С тех пор, когда рассказывали при нём о том, о сём, что то, мол, так, а это — этак, он только головой покачивал:
— Ia păziţi-vă mai bine treaba şi nu-mi tot spuneţi cai verzi pe pereţi, că eu sunt Stan Păţitul!
— Занимайтесь-ка вы лучше своими делами да не морочьте мне голову всякой ерундой! Я ведь не кто-нибудь, а Стан — человек бывалый!
Duminica iar vine, şi ei acum se iau şi se duc la joc în alt sat. Şi cum ajung acolo, Ipate se şi prinde în joc lângă un puişor de fată căreia îi jucau ochii în cap ca la o şerpoaică. Se învăţase şi el, şiretul, a le alege aşa de pe deasupra, dar numai Chirică băiatul ştia ce zace în inima lor şi cât le poate calul; că ce-i mai greu de ales decât omul? Dar Chirică era şi el pe-acolo. Şi ce-a făcut el, ce-a dres, că fetei şi lui Ipate au început a le sfârâi inima unul după altul. Boldul Satanei se vede că-i înghimpase. Şi cum se lasă Ipate din joc, Chirică îl trage deoparte şi-l întreabă:
Снова пришло воскресенье, и снова пошли они на гуляние в соседнее село. Опять в другое. А как пришли туда, Ипат сразу выбрал себе место в кругу рядом с пригожей девицей, что так и сверкала глазами, словно змейка! Он уже ушлым стал, научился красивых девиц с первого взгляда выбирать, а вот каковы они внутри — одному Кирикэ ведомо! Что может быть труднее, чем пару себе подобрать? Но Кирикэ — тут как тут. Уж как он сделал, что придумал, только девица и Ипат стали сохнуть друг по другу. Видно, сам Сатана их булавкой кольнул.
Когда вышел Ипат из круга, отвёл его Кирикэ в сторонку и спрашивает:
— Ei, stăpâne, cum ţi se pare?
— Ну, хозяин, как она тебе?
— Cum să mi se pară, măi Chirică? Ia, parcă-mi vine s-o sorb cu ochii, de dragă ce-mi e; dacă n-a mai fi nici asta, apoi nu mă mai însor niciodată, că destul mi-ai tulburat minţile pân-acum.
— Как она мне, Кирикэ? До чего ж полюбилась! Кажется, так бы и съел её глазами! Коли и эта не подходит — никогда ни на ком не женюсь! Ты и так уже голову мне совсем заморочил!..
— Asta-i bună, stăpâne! zise Chirică. Nu-i vorbă, că tot are şi ea o coastă de drac; dar, trăind şi nemurind, i-om scoate-o noi şi pe-aceea.
— А эта как раз и подходит, — сказал Кирикэ. — Нечего и говорить, что и у неё чёртово рёбрышко имеется. Но, живы будем, вытащим из неё это ребро!
Atunci, bucuria lui Ipate! Începe a se ţine de fată ca scaiul de oaie. Şi unde nu ţi-o înşfacă pe sus, şi se iau ei ba din tâlcuri, ba din cimilituri, ba din pâcâlit, ba din una, ba din alta şi, de colè până colea, şi-au plăcut unul altuia. Şi Ipate, nemaiavând răbdare, se şi duce la tată-său şi la mă-sa, de-o cere. Vorba ceea:
Ох и обрадовался Ипат! Прилип к девице, как чертополох к овце. Что он только ни делал, чтобы её к себе привлечь! То намёк бросит, то загадку загадает, то пошутит, то одно, то другое, и мало-помалу они без ума друг от друга сделались...
Не вытерпел Ипат, сватать её отправился. Как в народе говорят:
Vin' la mama de mă cere:
De m-a da, de nu m-a da,
Peste noapte mi-i fura.
К матушке моей пойди,
Меня в жёны попроси.
Не отдаст, так укради!..
Părinţii fetei, când aud asta, au de bucurie că le-a picat un om aşa de bun şi o dau cu mâneci largi. Peste câteva zile nunta se face, şi Ipate îşi ia femeia, cu zestre cu tot, o duce acasă la dânsul, şi pace bună! Şi aşa trăiau ei de bine şi se iubeau unul pe altul, ca nişte hulubaşi. Şi Ipate, fiind foarte mulţumit de asta, zise într-o zi:
Как услышали батюшка с матушкой, что у них такой хороший зять будет, обрадовались и отдали ему свою дочку.
Через несколько дней и свадьбу сыграли. Привёл Ипат жену домой вместе со всем её приданым. Тут и делу конец.
Зажили они в любви и согласии, как голубок с горлицей.
Однажды Ипат, преисполненный великой благодарности, сказал своему работнику:
— Doamne, măi Chirică, bun suflet de femeie mai am! Bine mi-am ales-o!
— Слава богу, Кирикэ, хорошая у меня жена! Хороший мы выбор сделали!..
— Bună, stăpâne, nu-i cuvânt, dar ştii că este-o vorbă: "Când nici nu gândeşti, atunci te trânteşte!"; las' să vedem. Ia adu-ţi aminte ce ţi-am spus odată, că şi asta, cât îi de bună şi blajină, tot are o coastă de drac într-însa, care trebuie scoasă numaidecât, dacă ţi-i voia să ai femeie cum trebuie şi s-o duci cu dânsa până la adânci bătrâneţe.
— Хороший, хозяин, что и говорить... Только, знаешь, есть такая присказка — там упадёшь, где и не думаешь! Поживём, увидим... Помнишь, я говорил тебе, что и у этой, уж до чего она хороша да скромна, а есть одно ребро, самим дьяволом вставленное? Ребро это непременно вынуть следует, коли хочешь, чтобы жена у тебя была, какая нужно, и чтобы жил ты с ней до самой старости...
— Apoi dă, nu ştiu cine ţi-a mai putea intra şi ţie în voie, măi Chirică. Câte ştii tu, numai dracul cred că poate să-ţi dea de fund.
— Ну, Кирикэ, я уж и не знаю, кто тебе угодить может! Столько тебе всего ведомо, что и чёрт не разберёт!..
Dar nu se împlineşte bine anul, şi femeia lui Ipate face un băiat. La vro două-trei luni după asta, Ipate se trezeşte într-o zi cu socru-său că vine şi-l cheamă la nunta unui frate al femeii sale. Chirică, simţind toate, cum îi dracul, trage pe stăpânu-său la o parte şi zice:
Года не прошло — родила Ипатова жена сына. А ещё через пару месяцев разбудил как-то Ипата тесть — приехал молодых на свадьбу тёщиного брата звать. Кирикэ, поскольку чёртом был, пронюхал, о чём речь, отозвал хозяина в сторонку и говорит:
— Stăpâne, lasă să se ducă numai nevasta d-tale cu copilul, iar d-ta spune că, de-i avea vreme să te duci mai pe urmă, bine-de-bine, iară de nu, să te ierte. Şi după asta, ţi-oi mai spune eu ce-i de făcut.
— Хозяин, пусть твоя жена без тебя на свадьбу поедет, с сыном. А ты скажи, что, дескать, делами занят и коли сможешь — потом приедешь, а коли нет — пусть не прогневаются. Потом я тебя научу, что дальше делать.
Ipate, deprins a asculta pe Chirică, zice socrului său:
Послушался Ипат совета и говорит тестю:
— Tată, eu n-oi putea merge, că, după cum vezi, am tare multe trebi pe capul meu şi numai cu un argăţel ce-l am de-abia le pot dovedi. Nevasta mea, însă, poate să meargă, şi, de m-a ierta vremea să pot veni şi eu mai pe urmă, binede -bine, iară de nu, te rog să mă ierţi.
— Батюшка! Не могу я сейчас на свадьбу ехать. Сам видишь, дел у меня по горло, вдвоём с работником едва управляемся. Жена пусть без меня едет, а я, коли сумею, буду следом за ней, а коли нет — не прогневайся!..
Socru-său atunci, nemaiavând ce zice, ia pe nevasta lui Ipate cu copil cu tot şi se ca' mai duce.
Тестю против сказать было нечего, забрал он дочь, младенца-внука и уехал.
În ziua de uncrop, Chirică zice lui Ipate:
На второй день говорит Кирикэ Ипату:
— Stăpâne, ia, acum a venit vremea ca să scoatem coasta cea de drac din femeia d-tale. Hai, încalecă iute pe cal şi te du la nuntă. Dar să ştii de la mine ce ai să faci când vei ajunge acolo. Alăture cu casa socru-tău este o căsuţă tupilată, în care şede un tălpoi de babă, meşteşugoasă la trebile sale, cum îi sfredelul dracului. Du-te de trage în gazdă la dânsa şi te fă că eşti un drumeţ străin. Pune-te apoi pe lângă ea luntre şi punte şi juruieşte-i cerul şi pământul, ca să-ţi smomească pe nevasta d-tale şi să ţi-o aducă acolo. Şi atunci să vezi ce pot babele şi cât îi de credincioasă femeia!
— Вот теперь, хозяин, самое время из твоей жены чёртово ребро вынимать. Седлай-ка коня и скачи скорей на свадьбу. Только сначала послушай, что там делать будешь. Недалеко от дома твоего тестя хатёнка стоит неприметная. В хатёнке той баба-сводня живёт. В своём деле — мастер. Куда угодно пролезет, словно чёртов бурав. Вот к ней ты и поезжай. Прикинешься странником-чужеземцем. Рассыпься перед ней мелким бисером, что хочешь пообещай — хоть небо, хоть землю, а только добейся, чтобы она твою женушку к тебе привела. Вот тогда ты и увидишь, на что способны бабы и насколько можно жене доверять!..
— Să...ra! măi Chirică, ce spui tu? Parcă despre asta mi-aş pune capul la mijloc.
— Да ты что несешь-то, Кирикэ?! За свою жену я голову на заклад положу!..
— Ba nu fi aşa de darnic, stăpâne. Mai bine cruţă-ţi capul, că poate ţi-a mai trebui.
— Не разбрасывайся своей головой, хозяин! Лучше прибереги её — пригодится!
— Dar oare nu m-or cunoaşte, măi Chirică?
— Но ведь меня там узнают, Кирикэ!
— N-aibi grijă, stăpâne, poţi să te duci şi pe la nuntă, că am făcut ce ştiu eu, şi nime n-are să te cunoască.
— Не твоя забота, хозяин. Можешь хоть на самую свадьбу пойти, а я уж так сделаю, что никто тебя не узнает!..
Ipate, voind să se încredinţeze şi despre asta, ascultă pe Chirică şi se duce. Şi cum ajunge în sat, trage la gazdă la babă, o ia cam pe departe şi-i spune ca să-i aducă deseară pe nevasta lui Stan din satul cutare la dânsul.
Захотелось Ипату самолично проверить, правду ли говорит Кирикэ. Послушался он и поехал.
Приехал в село и сразу к той бабе завернул. Сначала издалека с ней речь повёл, а потом напрямик сказал, чтобы привела она к нему вечерком жену Стана, что в таком-то селе живёт.
Baba, când aude asta, pune mâna la gură, clatină din cap şi zice:
Выслушала его баба, рот рукой прикрыла, головой замотала:
— Doamne, om bun, cum crezi d-ta că aş face eu una ca asta, mai ales că femeia are bărbat bun, frumos şi bogat şi nu-i de-acele de care gândeşti d-ta?
— Господь с тобой, добрый человек! Как же я моту учинить это дело? Тем паче, что муж у неё дюже хорош — красив да богат. И сама она не из таких...
Atunci Ipate scoate plosca de la oblânc, dă babei vreo câteva gâturi de rachiu şi apoi îi mai întinde o pungă ţoşcă de bani, zicând:
Тогда достал Ипат из седельной сумы флягу с водкой, дал бабе глотнуть как следует, протянул ей увесистый кошель с деньгами.
— Mătuşă, de mi-i face acest bine, atunci să ştii că ai să ai mai multe de la mine. Fii bine încredinţată că n-are să ne ştie nici pământul.
— Тётушка, — говорит, — сделаешь, как я прошу, ещё больше от меня получишь! Можешь мне поверить — никто на свете об этом не узнает!..
Baba, deodată, stă pe gânduri; parcă n-ar fi prea voit nici treaba s-o facă, dar nici punga s-o lase. În sfârşit, mai şede ea pe gânduri cât şede, apoi ia punga şi zice:
Пораскинула баба умом: вроде бы и не стоит за такое дело браться, да ведь и от кошелька неохота отказываться! Думала, думала, наконец, взяла деньги и говорит:
— Om bun, mânca-te-ar puricii să te mănânce!... Eu ştiu ce va să zică durerea la inimă, bat-o pârdalnica s-o bată!... Nu ştiu, zău, cum a sta şi asta! îmi plesneşte obrazul de ruşine când gândesc cum am să mă înfăţişez înaintea femeii celea cu vorbe de-acestea... Mă duc şi eu într-un noroc, să vedem, şi de-oi putea face ceva, bine-de-bine, iară de nu, mi-i crede şi d-ta, că ştiu cum se fac de greu trebile acestea, şi rar le scoatem la capăt.
— Ох ты, добрая душа, чтобы тебя блохи покусали! Ведомо мне, что такое муки сердечные, чёрт бы их побрал!.. Да вот не знаю, как это дело уладить... Лишь только подумаю, что надо идти к мужней жене с таким разговором — от стыда сгораю!.. Ну да ладно — попытаю счастья. Выйдет — хорошо. Не выйдет — не взыщи, сам понимаешь, уж больно трудны такие дела, редко их до конца довести удаётся...
— Crede şi d-ta, mătuşă, că de-i face pe treabă, n-are să-ţi fie degeaba.
— А ты, тётушка, поверь — коли сделаешь, как я прошу, — в обиде не останешься!
Atunci baba zice: — Să vedem; întrebarea n-are greş. Mai ştii de unde sare iepurele? Mai ales că bărbatu-său nu este aici.
— Посмотрим, — отвечает баба. — Попытка не пытка! Поди знай, откуда заяц выскочит!.. Мужа-то её здесь нет...
Apoi, cam înspre seară, lasă pe drumeţ singur în casă şi se duce alăturea la nuntă şi, cum ajunge, trage pe nevasta lui Ipate deoparte, îi spune codoşca câte şi mai multe ş-o face pe femeie să se alunece cu mintea.
Как вечер наступил, оставила сводня странника в своем доме одного, а сама отправилась к соседям на свадьбу.
Пришла, отозвала в сторонку Ипатову жену, набрехала ей с три короба, совсем голову заморочила.
— Mătuşă, zice nevasta, d-apoi oare cum om face noi ca să fie mai bine?
— Как же нам сделать, тетушка, — спрашивает жена, — чтобы все гладко сошло?
— Acesta nu-i vrun lucru pân' pe-acolo, copilă, hăi, zise baba. Ia, du-te în casă, trezeşte-ţi copilul din somn, şi el atunci are să înceapă a plânge; pe urmă pişcă-l tot câte-oleacă, şi el are să înceapă a ţipa. Şi atunci tatu-tău, cum îi el supărăcios, are să zică de la o vreme să iei băiatul şi să-l dai, ia, încolo, la baba cea de-alăturea. Tu, cum îi auzi asta, să iei băiatul cu albie cu tot şi să vii cu dânsul la mine. Ş-apoi atunci...
— Да уж это, молодушка, не бог весть как трудно. Пойди в дом и младенца своего разбуди. Он проснётся, заплачет. Ущипни его легонько, он в голос завопит. Отец твой разгневается, велит отнести его к соседке — ко мне, значит. Ты повинуйся, бери сыночка вместе с колыбелькой и приходи. А уж тогда...
Femeia lui Ipate ascultă de babă, face cum i-a zis ea şi, pe înserate, vine la dânsa cu copilul în braţe; şi cum intră în casă, începe a se chicoti şi a spune de la nuntă multe şi mărunte, fără să cunoască pe bărbatu-său.
Послушалась Ипатова жена, всё сделала, как сводня наказала, и поздно вечером пришла к ней с младенцем.
Как вошла в дом, стала про свадьбу рассказывать всякое. Начались тут хиханьки да хаханьки. А мужа своего совсем не узнала.
Atunci Ipate le dă de băut până le ameţeşte pe amândouă, apoi îşi fură copilul din covăţică, după cum îl învăţase Chirică, şi fuge cu dânsul acasă. Chirică, cum îl vede venind, îi iese înainte de pe la poartă şi zice:
Тогда Ипат напоил их обеих влёжку, взял из колыбельки своего сына, как его Кирикэ научил, сел на коня и домой поскакал.
Издали завидел его Кирикэ, из ворот навстречу выбежал:
— Ei, stăpâne, minciuni ţi-am spus eu, ori ba?
— Ну что, хозяин? Обманул я тебя?
— Ba nu, măi Chirică; acum văd eu ce poate femeia. De-acum nu mai trăiesc nici un ceas cu dânsa; am s-o dau dracului de pomană, soi rău ce este ea!
— Не обманул, Кирикэ! Теперь я вижу, на что бабы способны! Ни часа больше с ней жить не стану! Выгоню её, сукину дочь, ко всем чертям!
— Ba nu, stăpâne, să nu faci una ca asta, că femeia d-tale e una dintre cele mai bune femei. Da' ştiu eu cine-i de vină aici. Las-o întâi să vină acasă, să-i scoatem costiţa ceea care ţi-am spus eu, şi atunci îi vedea d-ta ce lucru de femeie are să iasă dintr-însa.
— Не надо так, хозяин! Твоя жена ещё из самых лучших. Я-то знаю, кто тут виноват. Пусть только она домой вернётся, а уж тут мы из неё вытащим чёртово ребро, о каком я тебе говорил. Тогда увидишь, какая хорошая из неё жена получится!..
Acum, să ne întoarcem iar din urmă. Femeia lui Ipate şi cu baba, cănd se trezesc din ameţeală, nici tu drumeţ, nici tu copil, nici tu nimica! Atunci odată încep ele a se boci înăduşit şi a se bate cu pumnii peste cap, însă fără nici un folos! Mai iscodeşe ea pe ici, pe colea, să vadă, n-a putea afla ceva despre copil, dar copilul parcă intrase în pământ.
А теперь давайте мы с вами опять в то село вернёмся.
Прочухались обе бабы — Ипатова жена и сводня — ни чужестранца в доме, ни ребёнка! Зашлись они в рыданиях, стали себя кулаками по голове бить — а что толку? Заметалась ведьмака-сводня туда-сюда: хоть бы след какой от младенца отыскать — ничего! Как сквозь землю провалился!
— Ei, ei! Acu-i acu. Vai de mine, nevastă, hăi! zise baba; ce păcat mi-am găsit cu tine! Dracul ştie ce să fac!
— Охо-хо! — запричитала баба. — Вот ведь оказия какая вышла! Горе мне, молодушка! Нагрешила я с тобой... Чёрт знает, что теперь делать!..
Şi cum sta baba împietrită, dracul îi şi dă în gând una:
— Окаменела бабка от горя. Тут-то ёе дьявол и надоумил:
— Nevastă, hăi! alta nu-i de făcut decât să înşomoltăcim motanul ista al meu cu nişte petice, să-l punem în albiuţă şi apoi să dăm foc casei pe dinlăuntru, iară noi să ieşim afară. Şi când s-a aprinde mai tare, noi să începem a ne boci în gura mare şi a striga: foc! foc! şi, pân-or sări oamenii de la nuntă, până nu ştiu ce, casa are să se topească. Şi când or găsi motanul scrum, au să creadă că a ars copilul, şi poate s-o tămăduim.
— Эх, молодушка! Ничего теперь другого нам не остаётся, как только взять моего кота, в тряпки завернуть, в колыбельку положить, дом изнутри поджечь, а самим выйти. Когда разгорится хорошенько, станем мы с тобой вопить во весь голос — пожар, мол! Пока люди со свадьбы сбегутся, пока суд да дело — дом и сгорит дотла. Увидят люди пепел от кота — подумают, что это ребёнок сгорел. Так мы, может, и избавимся от беды!
— Că bine zici d-ta, mătuşă, asta s-o facem!
— Хорошо ты придумала, тётушка! Так мы и сделаем!..
— S-o facem, s-o facem! Dar eu ce fac tocmai acum, la bătrâneţe, fără leac de adăpost?
— Сделать-то сделаем, а вот мне на старости лет придётся без крова остаться!..
— Nu te îngriji de asta, mătuşă dragă, că am să te iau cu mine şi-i trăi pe lângă noi ca banul cel bun. Bărbatu-meu e cum îi pâinea cea bună, şi te-om avea curat ca pe-o mamă.
— Тётушка, милая! Не тревожься об этом: я тебя с собой к нам заберу. Будешь жить, как у Христа за пазухой! Муж у меня — человек добрый, будет о тебе, как о матери родной, заботиться!..
Atunci baba se înduplecă, căci n-are încotro, dau ele foc casei, şi până când sar oamenii, până nu ştiu ce, şi casă, şi motan, şi tot se făcuse scrum. Iară ele plângeau de udau pământul, zicând:
Дала баба себя уговорить. А что ей ещё оставалось? Подожгла свою хибару и, пока сбежался народ, пока то, пока сё — дом, кот и всё остальное в пепел обратилось.
А обе бабы рыдали, слезами землю орошали и причитали в голос:
– Vai de noi şi de noi, copilaşul nostru, cum au ars! Oamenii, văzându-le zbuciumându-se aşa, au început care dincotro să le mângâie. Şi a doua zi, tatăl femeii lui Ipate trimite pe un argat al său cu carul cu boi să ducă şi pe babă şi pe fiică-sa la bărbatu-său acasă, arătându-se cu mare părere de rău pentru astă cumplită nenorocire. Pe drum, femeia lui Ipate zice babei:
— Ох, горе нам! Ох, беда какая! Сгорел младенец! Живьём сгорел!.. Люди, видя, как они убиваются, утешают...
На другой день снарядил Ипатов тесть батрака, дал ему каруцу, волов и наказал отвезти к зятю дочь свою и бабу-сводню да печальную весть передать о несчастье свершившемся.
По пути сказала бабе Ипатова жена:
— Mătuşică, vâră-te ici în sacul acesta, şi când vom ajunge acasă, întâi am să spun bărbatu-meu că aici sunt nişte buci de la mămuca, pentru făcut saci. Şi aceasta numai până s-a duce de la noi un ticălos de argat care-l avem, că chiar azi i se împlineşte.
— Залезай-ка ты, тетушка, в этот мешок. Когда домой приедем, я перво-наперво мужу скажу, что мне матушка конопляной кудельки дала — мешковину ткать. Но это только до тех пор, пока наш чёртов работник от нас не уйдёт. Сегодня срок его найма кончается...
Baba ascultă şi se vâră în sac. Şi cum ajung acasă şi trag carul în ogradă, nevasta lui Ipate lasă toate cele în car şi se duce de-a dreptul în casă, plângând, să găsească pe bărbatus ău şi să-i spună cele întâmplate. Însă, când colo, nici Ipate, nici Chirică nu erau acasă. Atunci femeia lui Ipate şi cu argatul tătâne-său tăbârcesc sacul cum pot, îl pun într- o căsoaie, pe cuptor, după horn, şi apoi ea dă drumul argatului să se ducă înapoi. Şi cum porneşte acesta, Ipate şi pică în loc. Femeia lui, cum îl vede, începe a boci şi a zice:
Послушалась баба, залезла в мешок.
Когда приехали, завели во двор каруцу. Ипатова жена оставила всё как есть, а сама заплакала и прямо в дом побежала, чтобы мужа разыскать и рассказать ему, что случилось. Однако ни Ипата, ни Кирикэ дома не оказалось. Вместе с батраком своего отца перетащила она кое-как мешок с бабой в летнюю кухню-времянку и на печь за трубу забросила.
Батрак уехал восвояси, и тут сразу Ипат объявился.
Завидев его, зарыдала жена и говорит:
— Vai de mine şi de mine, bărbate, ce-am păţit!... Copilaşul nostru nu mai este!
— Ох, горе-то какое, муженёк!.. Что мне пережить пришлось!.. Ведь сыночка нашего нет больше на свете!..
Şi îi spune toată întâmplarea, după cum se înţelesese cu baba. Ipate atunci îi zice:
И рассказала мужу, что произошло, как её баба научила.
— Lasă, măi femeie, că, de-om trăi, vom fi noi harnici să mai facem copii. Dă, cu cine să te sfădeşti? pesemne aşa a fost să fie de la Dumnezeu!
Şi cum vorbeau ei, numai iaca intră şi Chirică pe uşă, cu un ciocan, c-o daltă şi c-o pereche de cleşti în mână. Femeia lui Ipate, cum îl vede, începe a i se tângui şi lui. Dar Chirică, după ce-o ascultă, zice:
— Ладно уж, не убивайся так! — сказал Ипат. — Живы будем — ещё детей нарожаем. Кого тебе винить? Видать, так господу угодно было!..
А тут и Кирикэ пришёл. Принёс он молоток, долото да клещи. Ипатова жена и ему начала было жаловаться. Но Кирикэ перебил её:
— O crezi, stăpâne, ce spune? Nu te mai uita în gura ei! Ia mai bine s-o cinătuim. Pune-o jos să-i scoatem costiţa ceea.
— Неужто ты поверил, хозяин? Нечего ей в рот глядеть. Давай-ка лучше от скверны её очистим. Повалим да вырвем чёртово ребро!
Atunci Ipate odată mi ţi-o şi înşfacă de cozi, o trânteşte la pământ ş-o ţine bine. Iară Chirică începe a-i număra coastele din stânga, zicând: una, două, trei şi, când la a patra, pune dalta, trânteşte cu ciocanul, o apucă cu cleştele ş-o dă afară. Apoi aşază pielea la loc, pune el ce pune la rană, şi pe loc se tămăduieşte. După aceasta zice:
Схватил тогда Ипат жену свою за косы, швырнул на землю да прижал крепко-накрепко. А Кирикэ стал рёбра ей считать: одно, другое, третье. Как дошел до четвёртого ребра, приставил к нему долото, молотком ударил, отрубил и клещами наружу вытащил. Потом кожу на рану натянул, приложил что-то, и сразу зажила рана.
— Stăpâne, ia de-acum ai femeie cumsecade; numai s-o cam ţii din frâu şi să-i retezi unghiile din când în când, ca nu cumva să-ţi pună coarne.
— Теперь, хозяин, жена твоя в полном порядке. Только ты вожжи из рук не выпускай, осаживай её иногда, чтобы не забывалась да рогов тебе часом не наставила!..
Şi odată se duce Chirică la casa de alăturea şi aduce copilul. Femeia lui Ipate, când a mai văzut şi asta, numai i s-a încleştat gura şi a îngheţat de frică.
Потом вошёл Кирикэ в дом и вынес ребёнка. Мать как увидела — онемела и похолодела вся от страха.
Atunci Chirică sărută mâna lui Ipate şi zice:
Поцеловал Кирикэ руку Ипату и говорит:
— Ei, stăpâne, iaca, chiar azi mi s-au împlinit anii de slujbă. Rămâi de-acum sănătos, că eu mă duc de unde am venit. Dar să ştii de la mine, şi să spui şi altora, că te-a slujit un drac trei ani de zile, numai pentru un boţ de mămăligă de pe teşitura din pădure şi pentru un putregai de căpătâi ce-mi trebuieşte sub talpa-iadului.
— Ну, хозяин, сегодня как раз три года исполнилось, как я служить к тебе нанялся. Будь здоров, а я пойду, откуда пришёл. Но узнай и всем расскажи, что служил тебе целых три года чёрт за кусочек мамалыги, что ты на пеньке оставил в лесу, да за дрянную подпорку для нашего ада!..
Şi atunci, odată şi înşfacă Chirică sacul cel de după horn cu babă cu tot şi se face nevăzut. Femeia lui Ipate începe atunci a ţipa grozav şi a zice:
Выволок Кирикэ мешок с бабой из-за печной трубы и тут же с глаз исчез.
Спохватилась жена, закричала истошным голосом:
— Aleargă după dânsul, bărbate, şi nu-l lăsa! Câlţii de la mămuca mi i-a luat!... din ce mai facem noi saci?
— Беги за ним, муженёк! Задержи его! Матушка мне кудельки дала мешковину ткать. Из чего мы мешки шить будем?!.
Ipate însă nu avea acum grijile aceste; el era mâhnit pentru pierderea lui Chirică, care era bunătate de băiat, şi nu ştia unde l-ar găsi, ca să-i mulţumească pentru atâtea binefaceri ce primise de la dânsul.
Однако мешок Ипата мало заботил. Очень уж он огорчался, что лишился Кирикэ, такого паренька хорошего. И даже не знал, где его искать, как отблагодарить за всё доброе.
Dar Chirică era acum tocmai în iad şi se desfăta la sânul lui Scaraoschi, iar codoşca de babă gemea sub talpa-iadului şi numai motanul ei cel din ceea lume îi plângea de milă, pentru că l-a cocolit aşa de bine.
А Кирикэ был уже в преисподней. Скараоский принял его с распростёртыми объятиями и содержал в чести и холе.
Баба-сводня стенала под тяжестью ада. Один лишь кот её оплакивал и сожалел о ней за то, что при жизни ласкала она его и баловала.
Şi iaca aşa, oameni buni, s-a izbăvit Ipate şi de dracul şi de babă, trăind în pace cu nevasta şi copiii săi. Şi după aceea, când îi spunea cumva cineva câte ceva de pe undeva, care era cam aşa şi nu aşa, Ipate flutura din cap şi zicea:
Вот так, люди добрые, избавился Ипат от чёрта и от бабы-сводни и зажил с женой да детьми в мире и довольстве.
С тех пор, когда рассказывали при нём о том, о сём, что то, мол, так, а это — этак, он только головой покачивал:
— Ia păziţi-vă mai bine treaba şi nu-mi tot spuneţi cai verzi pe pereţi, că eu sunt Stan Păţitul!
— Занимайтесь-ка вы лучше своими делами да не морочьте мне голову всякой ерундой! Я ведь не кто-нибудь, а Стан — человек бывалый!
Источник: https://powerclip.ru/modules/newbb/viewtopic.php?post_id=113188
